— Я не знаю, зачем нужно делать из этого секрет, но раз Терра просила тебя пока что молчать о том, что оба твоих родителя истинные эри, то мы так и сделаем.
— А как же расследование?
— Ты знаешь, где сейчас находятся сундуки?
Эва покачала головой.
— Ты знаешь о преступнике больше, чем рассказала нам?
Она снова сделала отрицательный жест.
— Тогда, эта информация нам никак не поможет продвинуться в деле. Но, возможно, ее сокрытие нужно для твоей безопасности.
Эва опустила голову.
— Я чувствую себя ужасно из-за того, что мне нужно утаивать что-то от Стайвера. Он мой опекун. И он очень хороший.
Арон поднял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.
— Эй, не вини себя. Духам из того мира виднее, как будет лучше для тебя. Просто поверь и прими это.
Он ободряюще улыбнулся ей, и она ответила ему робкой улыбкой.
В этот момент в коридоре послышались голоса — это приехали Филипп с профессором, и теперь все участники были в сборе.
— Вам что-то уже удалось ощутить от этого сундука? — спросил Грэйсон, переступая порог.
— Немного, — ответил Арон, делая шаг навстречу пришедшим, — он весь пропитан древней магией. И как я понял, эри творили ее через голос.
— Что это значит? — Стайвер непонимающе нахмурился.
— Они пели, — ответил за Арона Филипп, — я про это читал. Эри могли с помощью песен и создавать, и разрушать, но это умение было доступно не всем, а только правящей семье. Получается, что этот сундук создавал кто-то, близкий к вождю.
— Удивительно! — профессор Стентон буквально подбежал к сундуку и стал активно его трогать и осматривать. Эве стало неприятно такое внимание к вещи, которая долгие годы была только ее. Видимо, заметив ее состояние, Стайвер подошел к профессору и положил ему руку на плечо, останавливая его кипучую деятельность.
— Рой, извините, этот сундук — личная вещь Эвы. Прежде чем что-то с ним делать, давайте удостоверимся, что она не против.
Все вопросительно посмотрели на девушку, и она кивнула. Профессор тут же вернулся к своей находке.
— Взгляните! Здесь изображен лабиринт, он мне уже попадался в некоторых документах. Возможно, с помощью Эвы мы сможем их прочитать. Я уверен, что этот знак там присутствовал.
— В столице мы первым делом наведаемся в королевский архив, — подтвердил Филипп, — но что мы можем узнать сейчас?
Грэйсон подошел и откинул крышку, заглядывая внутрь. В сундуке было пусто, Эва не любила держать там посторонние предметы. Все эти годы в нем сохранялся приятный запах древесины, словно она была свежей, живой, дышащей. Это заметили все присутствующие, жадно втягивая в себя терпкий аромат.
— Сундук сделан из редкой породы дерева, — продолжил профессор, с трепетом касаясь гладких досок, — ее сейчас не встретить в наших лесах, только в королевском саду есть несколько лаша-атаров — священных деревьев богини Лаша-арат. Когда-то их называли деревьями любви, под ними проводили церемонии бракосочетания. Видите, древесина слегка розоватая, она невероятно прочная. Говорят, эти деревья растут теперь только в Запретных Лесах.
При упоминании о них Филипп нахмурился, а Эве вдруг пришло видение. Она разглядела целую рощу священных деревьев, и в каждом из них поблескивал большой зеленый камень, точь-в-точь такой, как в ее сундуке. Эта роща вела куда-то вглубь леса, девушка чувствовала, что там, впереди, что-то есть — она улавливала отблески зеленоватого свечения, но в своем видении не могла сдвинуться с места.
А потом картинка перед глазами сменилась, и она увидела Кайла. Он бежал сквозь лес, и его зеленые глаза поблескивали в свете солнечных лучей. И Эве показалось, что она очутилась в голове у юноши, потому что она словно видела мир его глазами и ощущала пространство через его тело. И она ясно осознала, что сын принца — не обычный человек. Он наделен даром, который эри называли цхаратль — право возвращения к жизни. Эта способность была редкой, древней, как сам мир эри, и ею обладали только потомки первых вождей. Кайл мог задержать существо на грани жизни и смерти и вернуть душу в этот мир. А еще он видел умерших и мог разговаривать с ними. Дар пробудился в нем недавно и пока скорее пугал юношу, но благодаря ему Лисси осталась жива, он не дал ей уйти за грань.
— А вот что это за камни, я не знаю, — вывел ее из видений голос профессора, который присел на корточки у сундука и дотрагивался до зеленых кристаллов, — вот этот, центральный, явно особенный.