В комнату забегает Анна. Подлетает ко мне, снова поправляет фату. Да сколько можно ее поправлять!
– Я только что видела его, – заговорчески произносит, не шевеля губами. – Ну, теперь все понятно.
Смотрю на нее непонимающе. Кого? Что понятно?
– Жениха твоего! – отвечает на мой немой вопрос. – Он просто супер-сееееексииии! – подмигивает мне.
Смотрю на нее, как на больную. С-секси? Она прикалывается?
– Боже, Ева, да не переживай ты так. Может, тебе принести бокальчик шампанского? Накатить для храбрости, м? – пытается подбодрить меня подруга.
В этот момент дверь в комнату открывается без стука. Заходит отец. Анна быстренько ретируется. Мы остаемся с ним одни.
Смотрю ему в глаза. Надеюсь, в моем взгляде читается вся боль, вся злость, которую я сейчас испытываю. Мне хочется, чтобы она проникла ему тонкой иглой в самое сердце. Чтобы он чувствовал все то же, что я сейчас. Может быть, тогда передумает выдавать меня замуж?
– Ты так похожа на свою мать, – выдыхает с улыбкой, глядя на меня.
– Не упоминай ее, – отвечаю злобно. – Я рада, что она не дожила до этого дня.
Улыбка сразу пропадает с его лица. Подходит ближе:
– Я знаю, что ты достаточно взрослая и умная, чтобы понять, какое это правильное решение.
В его глазах ни капли раскаяния. Ему совершенно все равно. Он уверен в своей правоте. Конечно, не ему ведь придется быть покорной женой этого монстра.
Снаружи заиграла музыка. Церемония проходит в отцовском роскошном особняке под Питером. К нему прилегает огромный сад с розарием и небольшим прудиком.
– Нам пора, – подставляет мне локоток.
Ноги почти не слушаются. Тугой корсет платья сдавливает легкие. Не могу нормально вздохнуть. Хоть бы не грохнуться в обморок. Хотя, кажется, это единственное, что могло бы остановить этот беспредел.
Выходим из дома на задний двор. Настоящий маленький оркестр играет знаменитую композицию из Свадебного хора Рихарда Вагнера. Когда появляемся с отцом, все гости поворачиваются в нашу сторону.
Впереди, под цветочной аркой из белых роз, стоит кудрявая ярко накрашенная женщина, видимо, сотрудница ЗАГСа для проведения церемонии. Слева — девчонки, справа — Фил в качестве шафера.
И он. Мой жених.
Огромный, под два метра ростом. Оборачивается, и мы встречаемся взглядами. Черные, как уголь, глаза, суровое, словно высеченное из камня лицо. Меня прошибает ледяной пот.
Ну что, Ева, это начало конца. Ступаю на белую ковровую дорожку, ведущую к алтарю. А точнее — прямиком в ад.
♀ Глава 2
Девчонки при виде меня счастливо улыбаются. Фил отводит глаза, затем снова глядит исподлобья виновато.
Стараюсь смотреть куда угодно, только не на него, не на Леона. Не виделись с ним с тех пор, как мой отец сообщил мне “радостную” новость, что я выхожу замуж. И я бы все отдала, чтобы больше с ним никогда не встречаться!
Когда с отцом подходим ближе, Леон делает пару шагов к нам навстречу. Протягивает руку ладонью вверх.
О, господи! Да разве такое вообще возможно? Чтобы насильно отдавали замуж?! В Питере? В двадцать первом веке?! В панике оглядываюсь по сторонам. На лицах гостей трогательные улыбки.
Может быть, закричать? Броситься вот к той женщине и умолять позвонить в полицию? Или правозащитные организации?
Отец берет мою руку и вкладывает в огромную лапищу жениха, завершая ритуал передачи меня этому дьяволу.
Поднимаю на Леона испуганный взгляд. Он смотрит уверенно и прямо. Прожигает насквозь черными, как оникс, глазами.
Подходит ко мне вплотную:
– Теперь ты моя, Ева, – шепчет, чтобы никто не услышал, кроме меня. И ведет к алтарю.
У меня начинается настоящая паника. Вцепляюсь в его руку, только чтобы не упасть. Умоляюще смотрю на девчонок. Те подбадривающе улыбаются.
Музыка замолкает. Кудрявая женщина раскрывает папку и начинает торжественную речь поставленным голосом:
– Дорогие жених и невеста! Дорогие гости! Мы рады приветствовать вас…
Но я едва понимаю, что происходит. Звенит в ушах. Стою и молюсь, чтобы это поскорее закончилось. Леон возвышается рядом, как гора, постоянно на меня поглядывает.
– Перед тем, как официально заключить ваш брак, я хотела бы услышать является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным. С открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить вас, жених.
От этих слов меня всю трясет мелкой дрожью изнутри. Не могу удержать слезу. Она вырывается из уголка глаза и медленно скатывается по щеке.