— Ну-с, — сказал колдун, покончив с едой и утерев рот бумажной салфеткой для протирки всего на свете. — Теперь я вас слушаю.
— Понимаете, мне нужно кое-что совершенно невозможное.
— Это нормально, вы ведь женщина.
Провиденс предпочла пропустить мимо ушей эту женоненавистническую реплику и мысленно пообещала себе сохранять хладнокровие в течение всей их беседы.
— Я хотела бы научиться летать.
— Для этого есть специальные школы.
— Нет, я имею в виду не вождение самолета. Я хочу летать вот так.
И она взмахнула распростертыми руками, словно захотела проветрить подмышки.
— Вот что мне нужно, — сказала Провиденс.
— Нет проблем.
— Ах, вот как? Значит, моя просьба ничуть вас не удивила?
— Птица, рожденная в клетке, думает, что полет — это болезнь.
— Не вижу связи.
— А ее и нет, просто я люблю вытаскивать на свет божий всякие цитаты, для собственного удовольствия. Эта, например, из Алехандро Ходоровски.
— Прекрасно. Ну… так как насчет моего дельца?
— Мы можем начать в настоящее время на следующей неделе.
— В настоящее время или на следующей неделе?
— На следующей неделе.
— Я была бы вам очень благодарна, если бы вы перестали говорить «в настоящее время», если подразумеваете под этим «на следующей неделе». Это раздражает и вводит в заблуждение! Ну-ка, загляните в эту штуку и скажите, сможете ли вы сделать это «в настоящее время».
Колдун сверился с еженедельником в кожаной обложке, на который ему указала клиентка и страницы которого были пусты до 2043 года.
— В настоящее время я слишком занят, — объявил он, к великому удивлению Провиденс.
— Но ваш еженедельник пуст!
— Пустота и полнота суть понятия относительные и субъективные.
— Я не могу так долго ждать, — ответила почтальонша, состроив трагическую мину номер 4, означающую последний шанс.
— Ладно, тогда начнем в пятницу. И в дальнейшем вы будете приходить по пятницам, это вас устроит?
— По правде говоря, я думала, что вы научите меня летать за один сеанс, скажем за час. Прямо сейчас, в настоящее время, как вы выражаетесь.
— Это будет трудновато.
— А знаете, почему в Марокко всегда хорошая погода?
— Нет.
— Потому что одна маленькая девочка проглотила все облака. Так что даже заболела.
И молодая женщина в две минуты и тридцать фраз посвятила африканца в суть дела, рассказав о потерянном времени, о Заире, о проглоченном облаке, о земляничном варенье, об этой проклятой болезни и о своем обещании.
— Значит, научиться летать за один сеанс… — задумчиво промолвил колдун, когда она закончила свой рассказ.
— Да, я вас очень прошу!
— Ну, посмотрим, что я смогу сделать, только уберите с лица эту трагическую мину номер 4. Меня на это не возьмешь, я ведь колдун. Ладно, постараюсь помочь вам. Займусь этим делом в настоящее время.
— Да это «настоящее время» прямо мания какая-то!
— Так уж устроен мир…
— Значит, я научусь летать?
— Я же вам сказал, что да.
Молодая женщина не могла опомниться от изумления. Все это выглядело слишком хорошо, слишком легко: наверняка тут крылся какой-то подвох.
— Разрешите полюбопытствовать: если вы можете научить летать, то почему же мы не видим в небе никаких людей?
— Потому что не все обладают должными способностями. К тому же мало кто из людей высказывает такое желание. Честно говоря, почти никто. А если совсем честно, то просто никто. Ноль целых, ноль десятых.
— Ноль целых…
— Н-ну… я лично знаю только одного, — ответил он после трехсекундного колебания.
— Вы хотите сказать, что обучили летать одного-единственного человека?
— Если быть точным, я учил летать кучу пациентов (это словцо очень позабавило Провиденс), но преуспел лишь в одном случае.
В его голосе прозвучало сожаление и уныние.
— Значит, Чан — единственный человек в мире, который умеет летать, — заключила молодая женщина.
— При чем тут Чан? Чан не умеет летать, — возразил удивленный колдун.
— Но я видела в аэропорту, как он взлетел, видела ясно, как вас сейчас: он парил над полом.
— Ах, это! Да, Чан действительно левитирует. Но он не летает. Между умением подняться на несколько миллиметров и умением парить в облаках есть большая разница, знаете ли.