- Можно мы к тебе с Лизкой приедем? Появился шанс, нельзя упускать. Надо с волонтёром встретиться, хорошая девушка, обещала помочь.
- С каким волонтёром? - Римма на мгновение оторвалась от работы и посмотрела на сестру.
- Сбор хотят сделать, а для этого встретиться надо, чтобы поняли, что мы за люди, вдруг, мошенники какие? Да я сама понимаю, деньги большие.
- А чего к вам не приедет, убедиться? - вернулась Римма вновь к работе. Ниночка делала вид, что рассматривает комнату, на самом же деле навострила уши, чтобы ничего не пропустить.
- Нам это в первую очередь надо, а не ей по деревням кататься. Если не выйдет нас принять…
Но договорить Римма сестре не дала.
- Приезжай, только рада буду.
В трёхкомнатной съёмной квартире едва хватало места её семье, и то с восемнадцатилетней дочкой приходилось спать на одном диване. Самую маленькую она выделила под кабинет, купила небольшой стол, аппарат и материалы, потратив на это большую часть имевшихся денег, устроила так, что было уютно и тихо. Не салон, конечно, но Римма брала по-человечески, понимая, что тягаться с профессионалами ей не по силам.
Трудолюбие, упорство и аккуратность позволили набрать достаточное количество клиенток, рассказывающих по сарафанному радио друг другу о новом мастере маникюра, который делает работу на совесть и намного дешевле, чем многие из её коллег. Потому и отбоя не было, а Римма увеличила рабочий день до 15 часов.
И даже при такой загруженности средств была настолько мало, что приходилось затягивать и без того худые животы. Но отказать родной сестре Римма не могла, не сейчас, когда та говорит о таких вещах.
- Конечно, Даш. Мой дом – твой дом. Вы надолго?
- Не могу сказать, всё зависит от того, как пройдёт. Сначала встретимся, а потом, если нами займутся, надо ролик снять. Это ещё дня два. Толя тоже будет, сама понимаешь, как я одна её транспортировать буду.
Даше было неловко, а у Риммы ухнуло сердце. Если они поселятся здесь втроём, будет катастрофа. Толя, конечно, мужик неплохой, куда лучше её мужа, но со своими тараканами, да и куда вшестером в две комнаты?
- Я тебя поняла. Позже наберу, - Римма скинула видеозвонок и уставилась на фронт работы. Третий ярко-розовый ноготь снимался пылью под натиском маленького сверла, и Ниночка, набрав воздуха в лёгкие, приготовилась к дальнейшей словесной тираде. Только Римма думала немного о своём, прикидывая, как и куда положить дорогих гостей.
Хлопнувшая входная дверь подсказала, что Лёша вернулся, и она мысленно умоляла сына не вваливаться в кабинет, чтобы просить деньги на сигареты.
Алексей Сергиенко работать не любил. Даже после случившегося в семье, после того, как мать, которая никогда в жизни не работала, вынуждена была искать пути заработка, он не торопился прийти на выручку и броситься с головой в работу. Он перебивался случайными деньгами, пока мать не наладила процесс, обучившись премудростям маникюра, и не открыла своё маленькое дело.
Деньги в доме появились, небольшие, но такие, которых по минимуму хватало на продукты и некоторые нужды. И Лёха решил жить в своё удовольствие, потому что власти над ним теперь никто не имел, ибо мать по своей природе было созданием мягкотелым и податливым. «Нет» всегда превращалось в «да» после многократных вопросов, и она доставала небольшой кошелёк, в который ещё недавно прятала заработанные своим трудом деньги, порой не успевшие остыть от рук дающего, и протягивала сыну или дочке, у которых потребности постоянно увеличивались.
Лёха вырос красивым, в свои двадцать пять имел рост 180 сантиметров, вес около 75 килограммов и симпатичное лицо, которое нравилось девушкам. А вот что не имел Лёха, так это совести, хотя последняя иногда просыпалась всё же, и он ехал в село неподалёку к бабушке, чтобы посадить картошку или помочь с помидорами. Вальяжно выбираясь из подержанной серой иномарки, доставшейся от отца, он неспешной походкой подходил к калитке и толкал невысокую дверь, проникая во двор. Белая футболка и модные джинсы устраивались аккуратно на стуле, пока он облачался в дедовские штаны и рубаху, брал в руки лопату и активно потел, но это было скорее исключением, чем правилом. Потеть он предпочитал только с женщинами.