- Думаешь, врёт?
- Кто его разберёт, - махнула Вера рукой. – Только больше у меня столько времени не проводит. Уж не знаю, где он: с Лидкой, по делам или новая у него какая. Не хочу держать насильно. Если устал – уходи, говорю. Так не уходит! И к себе не зовёт, и не гонит.
- Да привык уже к такому, - резонно заметила на то тётка. – Чего менять, когда устаканилось всё. Одна дома супы да борщи варит, уют создаёт. Вторая приголубит, когда надобно. Деньги есть, всех обеспечит – чего не жить?!
- Деньги, - хмыкнула Вера. – Будто в них счастье.
- В их количестве, - расхохоталась тётка. Окинула взглядом дом. Раньше племянница бедно жила. Сейчас хоть телевизор новый появился, мебель, бытовая техника, одежда. Полностью на его иждивении, да ещё и старшей дочке с внуками помогает, зять-то непутёвый попался.
Много ли могла позволить себе мать-одиночка на одну мизерную зарплату? То-то же. От ворот поворот всем давала, а с этим любовь закрутилась. Только нельзя со стороны решать, кто прав, кто виноват. Порой кажется, вот она правда, а копнёшь – выходит иначе.
- Дети у неё? - перевела тётка тему, понимая, что не слышала голосов.
- А где ж, - вскинула брови Вера. – Будто там им мёдом намазано. Да оно и понятно. Вон, - указала она на окно, за которым снег начинал таять. Туда-сюда землю подготавливать к сезону придётся. – Огород скоро копать надо. Я же детей всегда к труду приучала, а теперь что?
- Что?
- Прячутся от меня у отца, там же работать не заставляют. Одно удовольствие. Что не попросят – всё купят, сразу на блюдечке несут. А я против! У меня воспитание сама знаешь какое, - сложила она руку в кулак. – А потом Лидка выговаривает, что они бегут от меня к ней, - она хмыкнула. – Интересно почему, да? Вон Олька с утра до вечера на поле в сезон, за любую работу хватается, а эти не такие выросли.
- И Слава Богу, что им за копейки работать не надо, - вмешалась тётка.
- Это я с тобой согласна, - кивнула головой. – У них жизнь другая, сытная. Только и к труду приучать надо! Иной раз замечание сделаю, так встревает Лидка, мол, не надо. Я – мать, а не она! – разошлась так, что голос разнёсся по всему дому. – Пусть своих родит и воспитывает. Это Гоша всё, его послушалась, пожалела Лидку. Сюда приходят, конечно, я сразу границы очерчиваю, а там ведут себя, как маленькие барчуки. Всё для них.
- Зато ни в чём не нуждаются.
- Георгий им уже и квартиры купил, - смягчилась Вера.
- Хорошо. Кто б нам в наши годы купил, - вздохнула тётка. – Счастливый билет ты вытянула, Верка, хоть говори, хоть нет.
- Только бракованный.
Она снова встала и достала сливовую наливку.
- Своя, давай по стопочке, чтоб на душе потеплело.
Лида вытащила пирог из печи и поставила на стол. Разбухший от слёз нос успел прийти в норму. Выплакала долю соли в этом месяце, сбросила тяжесть, покоившуюся на плечах, и будто впрямь как-то легче дышать стало. Не в первый раз замечает, что слёзы очищают, вымывают обиду, оставляя в душе немного места для чего-то светлого и доброго.
- Вкусно пахнет, - вошёл Георгий, держа в руках пакет с продуктами. – Всё как просила, по списку, - поднял его, ставя на стул.
«Где ты был?», - вертелось у неё в голове, но устраивать сцен Лида не любила. Жить в постоянных подозрениях – убийство для души, а потому она предпочитала просто верить. Каждый раз, когда подобный вопрос всплывал в голове, отвечала сама себе.
«Он всё ещё с тобой, значит, любит».
Слабое и странное утешение. Только другого у неё не было. Она открыла пакет, раскладывая содержимое по местам. Всё чётко по полочкам: крупы, молочные продукты, овощи. У каждого своё место, чего не скажешь об их жизнях. Она так и не поняла, где её граница, а где той женщины, потому что порой за общим столом в присутствии гостей Вера позволяла себе лишнего, и Лиде приходилось краснеть от её речей. Она испытывала испанский стыд за слова другого человека.
Вера могла пуститься в воспоминания о тех временах, когда у них был активный роман с Георгием, как он приходил к ней домой и общался с её родителями, горестно вспоминать о том, как ей изменял первый муж. И кому она это рассказывала? Лиде. Будто не понимала, как это смотрится со стороны. А Георгий молчал, делал вид, что ничего не слышит, занятый разговором с каким-нибудь знакомым, и оставалось надеяться, что потом, наедине, когда муж отвозил свою вторую женщину домой, потому что личного автомобиля у Веры не было, он всё же выговаривал ей, что она не права. Только каждый раз всё повторялось вновь, а потому Лида праздники с некоторых пор не любила.