- Что-то случилось? – вырвал из задумчивости муж, и Лида повернула голову.
- Просто устала, - слабо улыбнулась. Врала и себе, и ему. Усталость была немыслимая, только не такая, о которой он подумал. Всё чаще ей не хотелось просыпаться, а потом подолгу она лежала, смотря в потолок, и призывала себя подняться. Хозяйство ещё как-то держало в руках с его распорядком, который нельзя было нарушать. Потому не могла она просто позволить себе слабину.
Лида устала от такой жизни, только всё равно продолжала тащить за собой длинные жерди, впивающиеся в бока остриями, под названием измена.
Была ли она счастлива без условностей? Одно Лида знала точно: если бы ей даровали ещё одну жизнь, она бы прожила её иначе.
Серия 4. Ложь до последнего вдоха. Серия 1
Весна в этом году выдалась ранняя. Будто ждала, когда в календаре февраль сменится мартом, зная, что пора вступать в права. Закапала слезами, омывая чёрную землю, засеребрилась ручьями, разошлись проталины и будто стало легче дышать.
Галина Егоровна вышла на крыльцо, и, закрыв глаза, вобрала ещё прохладный воздух в лёгкие. На небе, раскрашенном ярко-голубой краской, то тут то там расположились мягкие пушистые облачка. Такие белоснежно-кипельные, будто кто невидимый выстирал их и повесил сушиться на солнышке. Улыбка скользнула по губам, и женщина открыла глаза.
- Вот и ещё одну зиму прожили, - сказала невидимому спутнику, протянула руку к резному столбику, одному из четырёх, на которых покоился украшенный завитками навес, и, обхватив ладонью, осторожно опустилась на стул, стоявший здесь уже настолько давно, что и забылось, когда именно он тут появился.
Звонил Толя, говорил, будто деньги на операцию Лизе нашли. Галина Егоровна и не поняла, откуда люди такие берутся, которых волонтёрами кличут. Сын рассказывал, что женщина их сама разыскала, помощь предлагала, потому они к Дашиной сестре в город и мотались. А бабушка не верила, что бывает такое, только с Божьей помощью чудеса творятся. Может, потому всё и вышло, что молилась за внучку, лампадки перед ликом святым жгла. Теперь надобно решать, когда в столицу ехать. По этому поводу Анатолий ничего не сказал, сам не знал пока.
А Галина Егоровна после звонка сына пошла Богу благодарности сыпать. Не подвёл, помог. Всегда ей помогает. Всегда рядышком.
Снились Галине порою сны, такие, что чужому человеку так запросто и не расскажешь, подумают, что у неё с головой что неладное. Только знает она: не просто так к ней ангелы ходят. Сны вещими оказываются.
Взять хотя бы мать её, покойницу. Приснилась однажды, пальцем грозила, чтобы на базар завтра не ехали, а в ту пору Ефим в город мотался мясо продавать, в деревне почти у всех своё, а там с руками отрывали. И вот снится ей мать, предупреждение шлёт. Она к Ефиму утром. Так и так, нельзя ехать.
Он отмахнулся, а Галина чуть ли не в ноги кидается.
- Не пущу, - кричит. – Верю, не просто так мать приходила.
Да так пристала, что пришлось послушаться. А вечером молва пошла, будто мужика одного из деревни волки задрали, как раз по той дороге ехал. Упасла тёща зятя дорогого, чтобы дети сиротами не остались.
Сидит на крыльце Егоровна, руки на коленях сложены. Силы уже не те, уходят очень быстро, помнится ещё несколько лет назад, когда муж был жив, небольшой огород содержали. Картошка сидела рядками по ровным линиям, будто линейкой мерили. Повезло ей с Ефимом, такого ещё поискать: хороший хозяин, добрый муж, любящий отец. Галина Егоровна и не знает, когда промеж ними ссоры были. Прожили душа в душу полвека, детей на ноги поставили. Хорошие у них дети вышли. Толечка и Лида, только у каждого своя судьба написана. Болит сердце за каждого.
- Помоги им, Господи, - крестится, думая о своём. Пальцы щепоткой ложатся на лоб – Во имя Отца, перемещаются на центр живота – Сына, дотрагиваются левого плеча – И Святого духа, Аминь. Заканчивает Галина Егоровна касанием на правом, натужно вздыхая. Упирает ладони в колени, и смотрят выцветшие голубые глаза на чёрную землю.