- Ничего не помню, - покачал головой, роясь в памяти. - Ты кто? – спросил, ожидая правды.
Галя набрала воздуха в лёгкие, намереваясь ответить честно, только тут же перед глазами встала мать со своим наказом. «Будет тебе муж»! Галя расширила глаза, понимая, что именно об этом человеке говорила Варвара, только как соврать?
- Ты кто? – повторил незнакомец, прикладывая ладонь ко лбу. Она сразу поняла, что у мужчины нещадно болит голова, и смотрела молча, не в силах произнести ни слова. Справившись с приступом, незнакомец снова обратился к ней, молчаливо взирая на симпатичную молодую девушку.
- Галя, - наконец отозвалась девушка, чувствуя, как липкий пот покрывает её с головы до пят. Не мигая, смотрела на мужчину, боясь произнести следующую фразу. Только нельзя пропустить слова матери мимо ушей, всегда слушала, неужто сейчас супротив пойдёт? Тем более, знала та, что встретит Галина в лесу незнакомца.
- Жена твоя, - наконец, выдохнула признание и тут же отвела глаза, не в силах выдержать чёрный взгляд.
Серия 4. Ложь до последнего вдоха. Серия 3
- Жена, - повторил незнакомец, задумываясь. Взгляд рассматривает пол с соломой, пока левая ладонь бродит по колену, будто раздумывая и пробуя слово на вкус. – Жена?! – вопрошает, смотря на Галину, и, кажется, ничего не ускользнёт от его взгляда.
- Галя, - говорит одними губами Галина, и кажется ей, что сейчас потеряет сознание от того, что солгала.
- Галяяяяяя, - тянет незнакомец, смотря куда-то вбок. – Жена, - привыкает к новому статусу. – А моё имя как? – сдвигает брови на переносице, не в силах вспомнить имени.
- Ефим, - тут же нашлась девушка. – Ефимушка, - повторяет ласково, глядя ему в глаза, а у самой сердце в груди чечётку отстукивает.
- Ефим, - пробует имя мужчина на вкус, только кривится, будто не нравится ему звук. - Ефим, - повторяет, - и видит Галина на лице его сомнения, ругает себя, что солгала, только стыдно признаться нынче в этом.
Она намеревается уйти, чтоб оставить гостя наедине со своими мыслями, когда вбегают дети. Раскрасневшиеся, весёлые, с горящими глазами. Вбегают и резко тормозят, будто наткнувшись на невидимую стену. Смотрят на мужчину, не зная, как себя вести. Вздымаются груди, разошедшиеся от быстрого бега, и первой Лидка выпаливает «папка», бросаясь на грудь незнакомца. Маленькая, двухлетняя, с пятью словами в запасе, среди которых именно это слово. Врезается в широкую грудь, и нет лучше признания, чем это.
Мужчина не знает, как реагировать. Смотрит на Галину, которая отводит глаза. Стыдно, неловко, боязно. Только как оторвать от груди хрупкое маленькое тельце, что жмётся сильно, обнимая за голову. И незнакомец накладывает большие ладони, обхватывая так, что, кажется, ребёнок просто растворился в его объятиях. Застыла Лида, не в силах пошевелиться, пока стучит в неё мощное сердце, а задумчивый взгляд мужчины бродит по соломе, задаваясь одним вопросом: «Почему я не помню?»
И тут же за Лидой последовали остальные. Поначалу Толик, а за ним Григорий, по наитию. Самый старший, которому пять. Не понимая, отчего брат и сестра льнут к чужому, и думая, что он мог просто не узнать любимого человека.
Так семья обрела отца, а Галина мужа. Её отец на то ничего не сказал, выслушав сон о матери, лишь уронил голову на грудь, раздумывая, накажут ли небеса дочь за эту ложь? А потом спустя время, словно томясь, тихо ушёл во сне, не собираясь нести такой крест.
- Это кто? – интересовались соседи, кивая головой на мужчину в доме.
- Муж, - уже уверенно отвечала Галина, улыбаясь.
- Так пропал ведь, нет? – говорил народ.
- Вернулся.
Один раз видели Ефима люди, когда за Галиной приезжал, да и то сильно не всматривались. Больше невеста интересна была. Мужчина и мужчина: высокий, большой, всё при нём, а каков на лицо – кто знает. Поговаривали, что не похож, вроде на того первого, только Галина всё одно говорит.
- Муж это, Ефимушка. Отец деток моих.
И даже сестры Галины будто запамятовали, как выглядит зять. Приняли, как родного. Главное, отец есть у детей, и ладно.
И дети за папкой хвостом тянутся. Как выйдет за ворота, сразу все трое за ним. И похожи – не похожи, вроде есть сходство. Видно, как отца любят, потому поговорили-поговорили соседи и замолчали, приняли Ефима. И стали они потихоньку житье-бытье налаживать.