Через час, бросив взгляд на часы, начал волноваться. Непогода только усилилась, а жены и дочки всё ещё не было. Наверное, сидят в кафе, заедая горечь мороженым. Попытался отвлечься – не смог. Потому принялся набирать номер жены, только чужой голос сказал, что абонент вне зоны доступа. Неужели, решила отключить его номер? Перенабрав дочке, он долго слушал гудки без ответа, принимаясь нервничать. Потом написал обеим смс, которые так никто не прочитал.
- Ира, чтоб тебя, - мерил комнату шагами, набирая её номер снова и снова. Завершал, начинал заново дозваниваться дочке, пока ему не ответили.
- Алло, - закричал в телефон. – Слава Богу, Агата! – Выдохнул спокойно, уверенный в том, что именно дочка подняла телефон. – Где вы?
- Это не Агата, - женский голос заставил его сердце подпрыгнуть и сжаться. – Вы отец? – уточнили у него, и Савелий упёрся взглядом в одну точку.
- Да, - хрипло ответил, предчувствуя, что сейчас ему скажут что-то ужасное.
Свист чайника накапливался, пока не стал пронзительным. Сквозь забытье Корнеев услышал раздражающий звук, пытаясь осознать, что это такое. Чайник не умолкал, раздражая барабанные перепонки, и Савелию пришлось подняться с кровати и добрести до плиты. Пискнув в последний раз раздражитель замолк, а мужчина облокотился о столешницу руками, будто раздумывая над тем, не отправиться ли ему снова в кровать.
Предстояло пополнить запасы провизии и алкоголя, только последнее время начались перебои с деньгами. Арендаторы, которые исправно платили за другую имеющуюся квартиру, съехали. Прожили довольно долго, присылали деньги на карту, и Савелий не знал бед. Теперь же предстояло найти других, только куда Корнееву в таком виде, да и никакой охоты лишний раз выходить из дома не было.
Сосед Лёха часто мотался в магазин по доброте душевной или за вознаграждение, но никогда Савелий не приглашал к себе собутыльников. Ему не нужны были лишние разговоры о жизни и сам процесс, ему хотелось просто забыть.
Серия 5. Тени прошлого, свет будущего. Глава 3
Звонок разнёсся по квартире трелью, и Савелий не сразу понял, что кто-то пришёл. Давно к нему не захаживали люди, а Лёха, будто шифруясь, использовались три коротких стука. Кого принесло ещё сюда?
Шаркая, будто старик, он опирался ладонями о стены. Не будь опор, может, упал бы тут да так и остался собираться с силами.
Подобрался к дверному глазку. Гостей не ждёт. Никого теперь не ждёт в этой жизни, может, и подходить не стоит, только звонок ещё несколько раз тренькнул, и Савелий посмотрел сквозь грязное стекло глазка. То, что он увидел, заставило его сердце биться сильнее. Это была девочка. Отчего первой он заметил именно её, Савелий не понял.
- Агата, - вырвалось жалко имя дочки из груди, и трясущимися руками он дёргал неподдающиеся замки.
Там никого нет, это просто иллюзия. Галлюцинации после подобного образа жизни.
«Нет, нет, не может быть»!
Он снова глянул в глазок, видение не рассеялось. Только с ней рядом были какие-то люди.
- Сава, - забарабанил кто-то громко в дверь, и Корнеев замер. К зрительным галлюцинациям добавились звуковые. – Сава, - не переставал сотрясать мощный кулак дверь.
Обхватив голову руками, Корнеев заскулил, не в силах разобраться.
- Может, его нет дома? – спросил женский голос, и Савелий встрепенулся.
- Ира! – закричал что есть мощи. – Ирочка! – но вышло как-то пискляво и негромко, и слово утонуло в его горле.
Стоя на коленях, он вертел замок. Первый хруст, второй, третий. Замок открыт, только есть ещё один чуть выше.
- Да дома он, слышишь! – Анатолий прикладывает ухо к двери, явно различая какие-то звуки. – Сава, открой! – стучит снова.
Корнеев подтягивается на немощных руках, ему всё же удаётся открыть второй замок, и Анатолий, навалившийся на дверь, чуть подаётся вперёд.
- Боже, - Дарья приложила ладонь к лицу, зажимая нос от вони. Бросила взгляд на супруга, покачав головой. Неужели они приехали сюда, чтобы просить помощи у того, кто сам в ней как воздух нуждается? Она помнит Савелия не таким, совсем другой был. Высокий, черноволосый и всегда гладко выбрит и пострижен, сейчас свалявшиеся волосы, прореженные белыми нитями, клоками торчали в разные стороны. Рубашка, застёгнутая неправильно, явно требовала стирки, растянутые штаны и босые грязные ноги с нестриженными ногтями. Всё это вызывало отвращение, и Дарья готова была отступить.