- Толь, поехали, - скомандовала, - делая шаг в сторону, пока Савелий не отрывал взгляда от девочки.
Нет, теперь он явственно увидел, что это не Агата. Может, чем-то напоминает, только не она. Возраст тот же, длина волос, даже чуть припухлые губы, а дальше сходство заканчивалось. Он скользнул глазами по инвалидной коляске, делавшей Лизу ниже привычного роста, и посмотрел на остальных. Сдвинутые брови на переносице, задумчивый взгляд.
- Толя? - узнал брата, которого не видел уже давно, будто в какой-то другой жизни.
- Я, - грустно отозвался мужчина, протягивая руку для приветствия.
Дарья цокнула языком, но промолчала. Как молчала и Лиза, смотря во все глаза на дядю. Детская память быстро стирает воспоминания, и ей казалось, что это совершенно другой человек, а не добрый дядя Сава, привозивший ей куклу Барби из заграничной поездки.
Корнеев упёрся в протянутую ладонь взглядом, но покачал головой, намереваясь закрыть перед носом родственников двери.
- Не принимаю, - буркнул, притягивая к косяку дверное полотно.
- Зря только время потратили, - хмыкнула Дарья, берясь за ручки коляски. – Идём, Толь.
- Ну уж нет! - ботинок мужчины просунулся в квартиру, мешая закрыться двери. – Тебе придётся нас выслушать, Сав, - осторожно отодвинулся брата от проёма, ступая внутрь и чувствуя, как подошва ботинок липнет к полу.
- Я не принимаю! – грубее ответил Корнеев, отмахнувшись от надоедливых гостей рукой.
- Ты знаешь, кто это? – указал Анатолий на дочь, но Корнеев даже не посмотрел в её сторону. Как только понял, что это не Агата, девочка стала ему совершенно безразлична. – Сава, ну посмотри же!
Анатолий дёрнул брата за рукав так, что тот чуть не упал, но Крылов удержал его.
- Твоя племянница, Сава. Помнишь Лизу?
- Я не принимаю! – затрясся Савелий, отталкиваясь от брата. – Пошли прочь!
- Мать умерла! – внезапно сменил тактику Анатолий. – Помнишь мою мать? – заглянул в глаза Савелию. – Да чего я спрашиваю! Как ты можешь забыть тёть Галю.
Но Корнеев делал вид, что ему на всё глубоко плевать. Отчасти это было правдой. Ему хотелось, чтобы эти люди как можно быстрее покинули квартиру, оставив его в покое. Одиночество вполне устраивало.
- Знаешь, какие были её последние слова? – Анатолий злился на брата. За то, что так опустился, за то, что гонит его семью, что даже не готов ударить палец о палец и помочь близким по крови.
- Она говорила, что мы должны приехать сюда! Потому что именно ты поставишь Лизу на ноги! – ткнул в грудь Корнеева.
Савелий бросил взгляд на девочку, сидевшую на этот раз вполоборота. Дарья собралась уходить, но спуститься без мужа ей было тяжело. Именно поэтому она продолжала стоять здесь, ожидая, когда закончится разговор. Но по её позе было понятно: она не верит в Корнеева.
- Да кому ты это говоришь?! – не выдержала жена. – Поехали, не будем время тратить. Чужие люди и то больше сделают, чем свои.
- Сейчас, - отмахнулся Анатолий. – Я матери верю, именно потому приехал сюда, зная, что с тобой. Сав, - он снова тряхнул мужчину. – Я давно так ни во что не верил. Ты – лучший нейрохирург Москвы!
- Был, - горько усмехнулся Корнеев. – Теперь нет.
- Талант не пропьешь! – воскликнул Крылов, пытаясь воодушевить брата.
Корнеев протянул к нему трясущиеся руки, показывая, что всё же это реально.
- Даже если б хотел - не могу. Не допустят.
- Толь! – не выдержала Даша.
- Не может она ошибаться! – мужчина продолжал верить в слова матери. Покачал головой.
- Он только себя жалеть может! – не выдержала Дарья. – Думаешь, Ирка бы допустила, чтоб ты до такого себя довёл? Знаешь, как она гордилась тобой? Как она звонила и рассказывала, какой у неё муж замечательный. Как тебя все ценят. Как ей повезло! Говорила, что вытянула счастливый билет, потому что ей Савелий наш достался!
Корнеев сглотнул подступающую тошноту и, раздувая широко ноздри, стыдливо спрятал глаза. Боль, которую он всё это время прятал внутри, снова выбралась наружу острыми иголками, и защипало глаза.