Осталось только говорить все честно, как есть. Каяться.
Иначе мне крышка.
И реквием по мечте…
– Арина, отмотаем назад, ладно? Я ведь из-за тебя перевелся в «Золотую Лигу». Ни из-за Рябовой или кого бы то ни было еще. Из-за тебя! Потому что уже тогда понимал, что влюбился. Сильно. Навсегда, понимаешь?
Смотрю на нее, но в ответ вижу такое выражение лица, будто бы она смотрит совершенно тупой фильм с бездарными актерами.
И мое сердце кажется кто-то зажал в тисках, с каждой секундой сдавливая его все сильнее и сильнее. Скоро и вовсе расплющит.
– Я был молод и глуп, – развел я руками.
– А сейчас резко поумнел? – улыбнулась она одними губами.
– Нет, по ходу, только еще больше деградировал, – устало протер я лицо ладонями, а потом залпом выпил свой кофе.
Тупик какой-то. Как ее пробить?
– В общем, я тогда на осеннем балу психанул из-за Седых и связался с Рябовой. Но я все время думал и любил только тебя. Гадкий поступок, согласен, и меня он никак не красит. Но это правда. И тогда в лифте я словно свежего воздуха глотнул и снова решил попытать счастье. Хоть и не верил в то, что ты сможешь ответить мне взаимностью. А дальше случился наш первый поцелуй в спортивном зале, и я вообще покой потерял. Хотел тебя себе. До самого конца. Верил, что мы, несмотря на возраст, сможем стать парой. Настоящей парой.
– Ага, так верил, что затусил с Таней, – и снова не наезд, а всего лишь простая констатация факта.
– Сажину избили тогда.
Но Арина только хмыкнула в ответ.
– Не веришь? Хочешь я прямо сейчас ей позвоню, и она подтвердит тебе мои слова, Арин. У нее тогда был поклонник, мажор по фамилии Хан с нашей параллели и его бывшую девушку Рябова натравила на Сажину. Я не мог ей не помочь тогда и бросить в беде. Я ее просто утешал. Я не вру! Потому и отвез домой, но как друг. И на следующий день я с букетом ждал тебя в парке Зарядье, как мы с тобой и договаривались, пока ты высмеивала на всю школу мои стихи к тебе.
– Винить меня будешь за это? – сухо и незаинтересованно звучит ее голос.
– Нет, – честно выдаю я.
Мы были детьми и творили поступки на эмоциях. Думали сердцем, а не мозгами и полностью состояли из оголенных, звенящих нервов. И жаждали любви.
Разве за это винят?
– Нет, – повторил я, – но тогда я думал, что ты предала меня, ударила из-за спины и в самое сердце. И мне было больно, да. Потому я и поступил тогда так низко. Сказал про пари, которого и в помине не было, хотя сам каждый вечер писал стихи в твою честь. Прости меня, я не должен был так мелочно мстить. Я обязан был поговорить с тобой, выяснить все, а не рубить с плеча и закапывать свои чувства к тебе. Потому что, один хрен, ничего не получилось.
– Стас, – попыталась прервать меня девушка, красноречиво глянув на часы, но я только умоляюще поднял руку.
– Арин, я любил тебя все эти годы. Любил и ненавидел. Вскармливал к тебе негатив, бережно его культивировал и окучивал, чтобы он ненароком не погиб при первой же с тебой встрече. Я боялся, что ты опять ворвешься в мой серый, скучный, почти безжизненный мир и все в нем перевернешь с ног на голову. Трусил, да! Еще и Магнар этот твой, к которому я ревновал как одержимый. Ты не знаешь, но я следил за тобой в соцсетях, а когда увидел, что вы обручились, то окончательно умом тронулся. Эмоционально умер. А потом эти коробки у тебя в гардеробной. Зачем они там, Арин?
– Какие к черту коробки? – нахмурилась она.
– С надписью «для него».
– Боже, – устало потерла она глаза.
– Я подумал, что ты до сих пор с ним, – проскрипел я жалкое оправдание своей низости.
– Я девственность тебе подарила! – зарычала она тихо, – Кто я, по-твоему, чтобы спать с одним, а замуж идти за другого?
– Арина, – виновато простонал и потянулся к ней, но она в полном шоке отпрянула от меня, брезгливо передергивая плечами.
– Так вот, почему ты ушел… Господи, Стас! Лучше бы ты просто попользовался мной и свалил в закат. Но нет! Ты подумал, что я просто по прихоти раздвинула перед тобой ноги, как жалкая, слабая на передок шлюха. Так?
Но я только пристыженно опустил глаза и уставился на дно своей давно опустевшей чашки.
– И это ты называешь любовью?
И снова молчание. А что тут скажешь? Я просто ужас, летящий на крыльях ночи. И точка.
– Я…худею с тебя, Стас…
Блин, я сам от себя в диком ахере.
– Прости, – прошептал я в очередной раз, но в следующий момент замолчал, потому что Арина повелительно подняла руку и заговорила, чеканя каждое слово жестко и безапелляционно.