Красивый до боли, любимый как никто и никогда. И жестокий!
Господи! Ну зачем я его встретила? Зачем вернулась, дура набитая, и снова как в омут с головой? Зачем, наивная, наслушалась советов Магнара и пошла на поводу у его домыслов?
Пусть бы и дальше считал меня холодной, расчётливой сукой. И гордость была бы еще жива, а теперь я лишь одна из бесконечного списка его побед. Галочка! Использовал и выкинул за ненадобностью, очевидно, опасаясь, что я, как тупая влюбленная кукла, буду бегать за ним и выпрашивать добавки с щенячьим восторгом в глазах.
Не буду.
И никогда не позволю себе забыть то чувство беспомощности и испепеляющей боли, когда он просто ушел. Бросил меня использованную. И ни слова не сказал, будто бы я не женщина, а кусок бездушного пластика.
Да только я все чувствую!
Агония нон-стоп…
Самолет сел ранним утром. На улице льет как из ведра. Видимо, погода полностью со мной солидарна. Но на душе становится еще муторнее. До такой степени, что хочется лечь и сдохнуть, а дальше хоть трава не расти. Правда, вопреки всему, я заставляю себя вызвать такси, а потом и поехать по нужному адресу. Туда, где раньше бабушка встречала меня ажурными блинчиками и вареньем из крыжовника.
Где пахло домом и счастьем.
Сейчас же здесь гуляют лишь призраки прошлого, и мебель накрыта белыми простынями. Вот так бы и мне укрыться от своих, выворачивающих сознание, воспоминаний. Да только в жизни так просто не бывает.
Нужно заставлять себя, каждый день подталкивать, пинать, если понадобиться, чтобы выползти из этого тухлого болота под именем «неразделенная любовь». И днем мне казалось, что я неплохо справляюсь и вспоминаю Гордеева не так уж и часто, всего лишь пару десятков раз в час. А потом наступала ночь и воспоминания, как ядовитые пчелы жалили меня до тех пор, пока я не срывала голос от жалобного плача.
Долбанный день сурка.
Найденная на скорую руку работа тоже не приносила удовольствия. Безжизненный робот, набор программ и не более – вот она новая я. Еще и отец узнал мой тюменский номер и решил донести до меня какой я безответственный у него ребенок.
– Это что еще за выкрутасы, Арина? Почему не предупредила, что уезжаешь?
– Потому что не захотела, – честно выдала я.
– Кто обидел? – почти зарычал в трубку, а я грустно улыбнулась.
– Пап, мне пора идти, – оставила я его без ответа.
– Я прилечу сегодня вечером. Поговорим, – не вопрос, простая констатация фактов.
– Я тебе буду не рада, – без обиняков доложила я.
– Ну так же нельзя, дочка, – почти нежно произнес он и у меня тут же жалобно задрожал подбородок.
Ах, если бы он хоть однажды был мне опорой. Может быть тогда я не наделала столько ошибок. Не выросла такой махровой идиоткой. И нет, я его ни в чем не обвиняла, просто я так устала быть одной. А теперь что я ему скажу? Мы абсолютно чужие люди и говорить уже не о чем. Совершенно…
– Спасибо за заботу, папа. И пока.
– Арина, – но я отбила звонок, а потом снова проплакала несколько часов, мечтая всего о капельке любви к себе, но не такой, где я удобная или такая, какой меня хотели бы видеть окружающие. Нет!
Я хотела, чтобы меня полюбили безусловно, со всеми моими недостатками. Вопреки всему.
Глупые мечты. Знаю. Но мечтать же невредно.
Так я и жила, а скорее существовала в этом мире. Утром – бассейн. Днем нелюбимая работа. Вечером йога. Ночью – слезы. И все по кругу. Были и развлечения – попала в аварию. Сама виновата, засмотрелась на парня, который со спины до одури был похож на Гордеева.
Больше за руль не садилась. Куда мне, с такими припудренными мозгами? Только людей давить.
А еще на выходных ездила в приют для животных. Думала взять какого-нибудь щенка из отказников и подарить ему всю свою нерастраченную любовь. В итоге с выбором определиться так и не смогла. Смотрела в глаза всех этих несчастных пёселей и не понимала, как могу кому-то сказать «да», а кому-то «нет. Сделала щедрое пожертвование, и еще более разбитая уехала домой.
А уже на следующий день получила от неизвестного адресата сообщение, от которого сердце пропустило удар, а потом заухало как сумасшедшее.
«Тебя ищет Гордеев».
И после этих трех слов в груди у меня разбушевалась настоящая ядерная война.
Ищет? Зачем ищет? Что ему от меня надо? Ведь он от меня избавился, отшвырнул, словно мерзкую пиявку. Или отец приказал? Или вообще пронюхал про нас? Про то, что я накуролесила…
Боже!
Заставила себя успокоиться, вот только ничего не получалось. Тысячи «зачем?» и «почему?» крутились в моей голове, мешали связно думать, спать, есть и вообще дышать. Руки перманентно тряслись как у запойного забулдыги и по венам струилась концентрированная серная кислота, стоило мне только представить, что этот парень снова ворвется в мою жизнь и разнесет ее на куски.