Что я и делал. Каждый божий день чуть ли не в календарике отмечал, что продержался и не выкинул какой-то номер по ее милости. Стал злым, раздражительным, пару раз чуть не сорвался на Милу и подчиненных.
И гребаных завтраков больше не было тоже, что особенно бесило.
Ну какого черта эта стерва явилась и играть со мной удумала, а? И глаза ее эти грешные! Смотрит на меня, будто что-то выпросить у меня хочет и губы свои постоянно покусывает.
А-а-а! Я бы и сам их попробовал, а потом бы вообще, наверное, сожрал и не подавился.
Чума!
Но знал бы я, что это все еще цветочки. Ягодки пошли, когда пришлось нам вместе с Ариной лететь в Питер на международный экономический форум. Благо с нами на мероприятие поехал и сам Толмацкий, а также несколько топ-менеджеров. И, конечно, я надеялся, что можно будет в такой компании продохнуть.
Но куда там?
Арина как кость стояла у меня в горле. Улыбалась, смеялась, поправляла волосы, покусывала чертов наконечник карандаша, задумчиво вела пальцами по длинной шее, томно вышагивала на своих умопомрачительных шпильках…этот список можно было бы продолжать бесконечно, если учесть, что я то и дело глазел на нее словно полоумный.
Вот так и получилось, что все время, пока нужно было работать мозгами и включаться в деловой процесс, я тупо боролся с первобытными желаниями, направленными на одну единственную, и как это не парадоксально прозвучит, нежеланную женщину.
Ведь я не хотел ее желать, вот только получалось слегка дерьмово…
Под конец всей этой жесткой катавасии я реально психанул. Да еще и Толмацкая удумала мило беседовать с повстречавшейся нам на пути четой Седых.
Димасик! Помните такого?
Тот самый гребаный утырок, который пил мне кровь весь выпускной класс и четыре года в институте. И вот сейчас нарисовался – не сотрешь.
Улыбается Арине, руку ее целует, отцу ее лыбится как конченый дегенерат. Хотя, почему как? Я за фирму его семьи давно пробил. Там все заложено вдоль и поперек. Отец от дел три года назад отошел, а дебил Дима на пару с таким же одаренным, как и он сам, мужем его сестры за это время уже успели почти развалить всю контору.
Но предприятие там перспективное. Был бы я отбитым на голову мстителем, давно бы уже насел на Толмацкого, чтобы выкупить эту убыточную богадельню и сел бы там куда повыше, чтобы злить Димасика до конца его дней.
Но мне оно не надо. Вот вообще никак. Я просто знал, что он тупой отсос, лишенный деловой хватки, и мне этого было достаточно.
Но его внимание к Толмацкой все равно почему-то меня бесило неимоверно, а потому я не придумал ничего лучше, чем снять показательно бабу. И не простую, а с подвыпердвертом. И выбор мой пал, конечно же, на миловидную блондинку (будь они все прокляты).
Дело в общем-то простое, три минуты и вот мы уже мило болтаем возле стенда с какими-то инвестициями. Слово за слово и на мое предложение продолжить вечер где-то в более уединенной обстановке, девушка отвечает согласием.
И я не сказать, что рад, но все же предлагаю новой знакомой свою руку, а потом мы тут же идем прочь из просторного зала. На выходе цепляю глазами Толмацкую, которая стоит с безупречной улыбкой на губах и провожает меня взглядом.
Мимолетное касание глаз как удар с ноги в солнечное сплетение, но я, несмотря ни на что, покидаю помещение. Дальше только такси, холл отеля и мой номер.
– Кто она? – спрашивает девушка имя которой я давно забыл.
– Она? – пытаюсь прикинуться я дурачком.
– Да брось, Стас. Я видела, как ты заполировал взглядом на выходе из зала блондинку в красном, – произносит и смешно передразнивает меня.
– Так заметно?
– Вообще звездец! – смеется она.
– Да уж…значит секса не будет? – улыбаюсь я и открываю бутылку шампанского.
– Если бы ты не был так занят этой девушкой, то тоже заметил бы, что я старалась не для тебя.
– У-у, ты убила меня этими откровениями, – разливаю я напиток по бокалам.
– Прости, – присаживается девушка в кресло, – я Катя, кстати.
– Спасибо, что напомнила.
– Да без проблем! – уже форменно хохочет девушка.
– Так и кто он? – протягиваю ей бокал, и мы чокаемся.
– Мудак, что бросил меня за неделю до свадьбы.
– Ауч!
– Его любовница забеременела, так что…
– Слушай, мои горести, по сравнению с твоими вот после этих слов кажутся полной ерундой! – обалдело выдохнул я.
– Хочешь закосить под жилетку?
– А ты планируешь рыдать, Катя?
– Тут уж как пойдет…
Короче, не было в тот вечер никаких кувырканий на белых простынях. Были только бесконечные разговоры, смех, девичьи слезы и целый океан откровений, между нами. А потом, спустя еще пару бутылок шампанского и одной с более крепким пойлом, Катерина, икая и пьяно хлопая глазками, заявила мне: