– На когда?
– На сейчас.
Чертыхнулся между делом, но тут же отправился на этаж выше, чтобы уже всего через десять минут сидеть в кресле перед отцом Арины и молиться, чтобы разговор не зашел про нее. Но мне сегодня везло как гребаному покойнику, которого вдруг решил пробудить от вечного сна некромант.
– Доброе утро, Сан Дмитрич, – кивнул я и уставился на мужчину, что нетерпеливо постукивал по столу золотой ручкой и пристально смотрел на меня.
– Ну, давай, рассказывай, дружок, – крякнул мой босс, проигнорировав мое приветствие, и откинулся на спинку своего кресла.
И вот где-то тут внутри меня что-то неприятно так екнуло. Потому что я совершенно точно знал, что по работе налажать не мог. Но, тогда получалось, что спрашивает он у меня именно за…Арину?
Фа-а-а-ак!
– А что стряслось? – осторожно ступил я на тонкий лед.
– Да, собственно, ничего, если не брать в расчет то, что Арина уволилась и уже третьи сутки находится вне зоны действия сети.
Чё?
– А я тут причем? – максимально непринужденно потянул я, хотя внутри у меня все содрогнулось и задрожало.
Гребаное землетрясение. Двенадцать баллов по шкале Рихтера.
– Она в твоем отделе почти два месяца пахала! – вдруг впервые жизни заорал на меня Толмацкий.
Заорал!
– И? – стиснул я подлокотники.
– И, ненаглядный ты мой, под твоим носом какое-то мудло убогое свернуло моей дочери мозги настолько, что она психанула и сгасилась. Сечешь? – захлебываясь эмоциями, выстреливал в меня словами Толмацкий.
Мудло…
– Я не думаю, что дело в этом, – процедил я.
– Ну и хреново ты думаешь, Стас Сергеевич! – все больше расходился мой босс, – Потому что она почти безвылазно трудилась в твоем отделе. Ты мне, если настолько не сведущ, на слово поверь. Я проверял. И сейчас мне надо найти ту падлу, что рискнуло здоровьем обидеть мою девчонку. Я ему яйца скручу по самые гланды, дабы не повадно было!
– Сан Дмитрич, – попытался вставить я слово, но меня тут же резко прервали.
– Найди мне этого смертника! Живо! И, вообще, Стас, гребаный в рот, я тебе что сказал? Следить за моей Ариной! Чтобы ни один гад к ней руки не протянул! Ни один! А теперь я что наблюдаю?
– Я ей не надзиратель, – вдруг неожиданно гневно выплюнул я.
– Надзиратель, Стас! И знаешь почему? Потому что я тебе так сказал. А ты просрал дело или забил, хрен тебя пойми! – метнулся к окну Толмацкий и гневно подкурил отраву, поглядывая на меня исподлобья.
– Позвоните ее жениху. Уверен, он быстрее найдет пропажу, – буркнул я.
– Какому, к чертям собачьим, жениху? – осклабился мой босс.
– Магнару, – процедил я.
– Она с ним еще по весне рассталась, окстись. Какого рожна я должен с него что-то требовать?
Ага, расстались. Так расстались, что до сих пор его пожитки в ее квартире кукуют, а этот хлыщ ей смски царские шлет любовного содержания.
И снова меня захлестнула волна почти бесконтрольной ярости. Сучка блудливая!
– А вы ему звонили, прежде чем меня пытать? – почти огрызнулся я.
– Блин, представь себе, Стас, я не сидел три дня, сложа руки, – выдохнул Толмацкий, – она не с ним.
Она не с ним…
Боже! Да что же так больно-то?
Не выдержал. Не смог. Прямо там скорчился от боли.
– Что с тобой? – услышал я от окна.
– Думаю, – вытолкнул из себя одно единственное слово, а потом закрыл глаза и вновь как по заказу получил порцию сладких, но таких ядовитых воспоминаний.
И где-то тут, в кабинете ее отца, мне впервые в голову прокралась пугающая до безумия мысль, что я где-то свернул не туда, что-то упустил из виду, недопонял, извратил, испортил. Не она, а я сам!
Или это очередная жестокая игра?
– Она с кем-то встречалась из коллег, Стас? – еще один вопрос-пуля в упор и в самое сердце.
– Подкатывали только, ничего серьезного.
– Уверен?
– Да. Привалова она бортанула, сказала, что у нее уже кто-то есть.
Блин, а может помимо Магнара и меня, дурака, у нее был еще какой-то хрен моржовый? Вот с ним она сейчас и свинтила в закат…
И тут же зубы скрипнули от острого, жгучего приступа ревности. Ну какого черта, Стас???
– И кто он?
– Сан Дмитрич, мы с Ариной общались только по рабочим вопросам. Все. Понимаете? Я не был ей, ни приятелем, ни другом, чтобы она делилась со мной секретами своей личной жизни.
Да, я ее только трахнул три раза и смылся. Вот и все общение.
– Понятно все. Ладно, можешь идти. А я буду копать дальше, пока не найду этого дырявого гандона. Вот там и оторвусь. Дам пинка под зад из компании и волчий билет выпишу, да так, что даже в самой зачуханской чебуречной ему не рады будут.