Больные менялись часто, а вместе с ними – газеты, которые так полюбил Христофор. А однажды ночью Христофор вдруг заметил, что кончики его усиков светятся. Наверное, от книжной мудрости, не иначе. Теперь читать ночью оказалось ёще удобнее.
Другие тараканы не разделяли увлечения Христофора, хотя и относились к соплеменнику с уважением. Чем больше ел и читал Христофор, тем больше понимал, как далеко он ушёл в своем развитии от подобных себе. Да, было чем гордиться, но не очень-то приятно знать, что ты – таракан, отвратительное насекомое, которое люди считают грязным и невоспитанным. Тогда Христофор принял решение мыть лапы, усы, крылышки и больше не притрагивался к грязи, когда-то казавшейся ароматной. Он вытолкал наружу всю пыль, скопившуюся в железной полой трубе, из которой состояла спинка кровати, и теперь всегда вытирал ноги, возвращаясь с ночной прогулки по больнице. Спустя еще некоторое время Христофор понял: он стал не только мудр, но и стар, а его братья и сёстры вдруг исчезли.
«Ты – то, что ты ешь!» – с гордостью говорил часто Христофор и советовал другим тараканам жевать больше книг и меньше грязи. Но тараканы его слушали рассеянно: теперь, когда Христофор знал много, его почти не понимали и удивлённо крутили усиками над головой. Христофор погрустнел: ведь ему так хотелось с кем-нибудь поговорить о странностях огромного мира!
– Привет! Ты тоже не спишь? – однажды ночью, когда Христофор задумчиво сидел на спинке кровати и медленно шевелил своими светящимися усиками, к нему обратился чей-то тихий голос.
– Привет! – ответил Христофор и посмотрел вниз. Там лежала маленькая девочка, очень бледная и худая, Христофор никогда не видел таких замученных в больнице.
Таракан вспомнил: гостья появилась сегодня утром. Днём с девочкой находились разные люди, наверное, родственники, и сейчас, на другой кровати спал кто-то из них.
– Ты меня видишь, о, девочка? – Христофор удивился тому, что с ним разговаривает человек.
– Да, – прошептала девочка. – У тебя очень красивые усики. Я бы тоже хотела, чтобы у меня светились руки ночью, наверное, это удобно. Можно не включать свет.
– О! Ты тоже ночью любишь гулять? – Христофор подобрался поближе и повис головой вниз, чтобы лучше разглядеть собеседницу.
– Нет, я ночью сплю, – призналась девочка. – Я никогда раньше не видела таких умных тараканов. Даже у бабушки.
– О! – Христофору нравилось многозначительное «О!», – меня зовут Христофор Колумб. Сколько мне лет, я не знаю, но, наверное, одну толстую книгу я уже успел съесть, так что, думаю, я давно взрослый. А как тебя зовут и сколько книг ты съела?
– Меня зовут Аня. Я ещё не съела ни одной книги, хотя мне скоро в школу, – задумчиво ответила девочка. – Книги не едят, книги читают. И иногда топят ими печки, если книга не интересная.
– О! – Христофор так удивился, что разжал свои липучки на лапках и упал на одеяло, рядом с головой девочки. – Разве так бывает?
– Конечно, – слабо ответила девочка и закрыла глаза, пробормотав. – Приснись мне, пожалуйста, завтра, чтобы я вспомнила, о чём мы с тобой говорили.
И Аня уснула, а Христофор не мог поверить в то, что с ним первый раз кто-то заговорил. Он попытался разбудить девочку, но та крепко спала и несколько раз за ночь плакала, не открывая глаз.
Подарок Христофора Колумба
Необыкновенная гостья слишком много лежала неподвижно, даже днём, когда обычные люди бодрствовали и охотились на тараканов, отгоняли от еды, спрятанной в банках, пакетиках и коробках. Христофор Колумб так разволновался от знакомства, что не смог днём уснуть и поэтому подслушал разговор врачей и родственников Ани.
– Мы поставим ей ещё четыре капельницы, но вы сами должны заставлять её кушать. Разве вы не видите, что ваша дочка на грани? – сурово говорил врач. – Что же вы за родители, если смогли довести своего ребёнка до голодного обморока?
– Доктор, она почти ничего не ест. Мы бы рады ей всё покупать, что она попросит, но…