– Ничего не бойся! Мы ещё с тобой поплаваем!
У Ани даже сил не было разговаривать. Казалось, что мир раскручивается вокруг неё, и голос пропал куда-то… С закрытыми глазами было легче. Вскоре дедушка завёл машину, бабушка села на заднее сидение к внучке и приподняла её, прижав к себе; машина тронулась с места. Аня приоткрыла глаза, чтобы посмотреть, рядом ли Еська с Тимохой, но увидела за окном только больших (даже толстых!) людей. Они смеялись, кто-то играл на гитаре – люди казались счастливыми. Знакомый рыцарь прошёл между ними, что-то неся на разносе. «Надо было попросить у рыцаря стать счастливой», – подумала Аня и снова закрыла глаза.
Машина подпрыгивала на мелких ухабах… Дедушка, чтобы развлечь внучку, рассказывал об озере. Оказывается, их целых три – Чудское, Тёплое и Псковское. И Ледовое побоище было вовсе не на Чудском, а на Тёплом… И ливонцы проиграли не проваливались под лёд, потому что их кольчуга была не тяжёлой в то время – погибли, потому что Александр Невский разделил своё войско на две части, и вторая часть ударила ливонцам в бок и смешала рыцарские ряды, когда они этого не ожидали…
Аня слушала дедушку и иногда кивала бабушке в ответ на вопрос, хорошо ли она себя чувствует, – и думала о том, что взрослые тоже иногда ошибаются. Например, как мама, которая говорила, что у толстых проблем больше. Или как папа, который не знал всю правду о Чудском озере. На самом деле, всё совсем по-другому. И этот вариант Ане понравился больше. Поэтому теперь Аня постарается, непременное постарается…
Машина подпрыгнула на ухабе.
– Ну, всё, почти приехали, – сказал дедушка. – Бабушка, где твой волшебный доктор живёт, а?
«А что… капельница с борщом, может быть, очень даже и вкусная…» – снова вспомнила городского доктора Аня и с облегчением снова закрыла глаза. Хотелось спать.
Христофор Колумб
Христофор Колумб был тараканом, очень мудрым, начитанным и повидавшим многое.
Родившись в щели под плинтусом на третьем этаже больницы, он успел побывать везде, начиная от сырого подвала и заканчивая чердаком. На чердаке Христофор провёл всего одну ночь, слушая многозначительные шорохи кошек, охотящихся на голубей и мышей, и понял: жизнь слишком прекрасна и коротка для того, чтобы тратить её на бессмысленную отвагу. И больше он не путешествовал так далеко, найдя увлекательное хобби, благодаря которому он, тогда ещё просто Любопытный Тараканчик, и стал местным Христофором Колумбом.
А дело было так. Совершая обычную ночную прогулку в поисках вкусненького, он забрался на стол к уснувшей дежурной медсестре. Кроме бумаг, не нашлось ни остатков сладкого чая, ни крошек, но… Но усики уловили восхитительный нежный Запах прокисшего молока. Тараканчик покрутил своими усиками-антеннами и понял: пахнет из ящика. Забравшись внутрь, нащупал лапками плотную бумагу, Запах таился внутри. Это было засохшее пятно от кефира, когда-то пролитого на яркий журнал о путешествиях. Тараканчик нашёл нужную страницу и припал жвалами к манящему пятну. Сытый уснул там же, между страниц, впитавших в себя кисловатый аромат полиграфической краски, кефира и ещё множество других запахов, оставшихся после немытых рук читателей.
А когда проснулся, сразу подумал о том, что настоящий мир намного огромнее больничного и что очень даже удобно узнавать новое, не выходя из ящика. И сам себе удивился: как-то необычно сегодня чувствовалось и думалось: необычайно ново и… И приятно. Да, именно так всё и было.
Тараканчик рассеянно продолжил жевать журнал, теперь уже разбирая, когда в желудок попадали буквы, а когда – привлекательная картинка морского прибоя или пустыни, или городского пейзажа, или бескрайней степи… Он даже заплакал от необъяснимого чувства тарканьей благодарности неизвестно чему и кому: ведь он мог никогда не узнать того, что поведал ему вкусный плотный журнал про «гео-гр-ра-фию!». Вскоре, в том же журнале, была прочитана и сжёвана статья о «мо-ре-пла-ва-те-ле Хрис-то-фо-ре Ко-лум-бе». История человека, который первым пересёк огромный и полный опасностей Атлантический океан, так восхитили Тараканчика, что он воскликнул: «Да это же я!» – и с тех пор стал сам себя называть Христофором Колумбом.
С тех пор Тараканчик-Христофор на ужин предпочитал газеты, книги и журналы, которые иногда приносили друзья человекам. Собратья умного таракана, вообще-то, продолжали лакомиться более привычной пищей: прокисшим молоком, протухшими овощами, крошками… Но Христофор вдруг понял: его еда – знания, которые несла с собой бумага.