— Да, недурно было бы! — засмеялся Андрей Петрович.
— Заночуешь у меня? Видишь, какой дворец воздвиг!
— Прежним принципам не противоречит?
— Наоборот! Живу в условиях, близких к коммунизму. Тебе легко язвить. А побыл бы в моей шкуре… Вкалывал инструкторишкой райкома, завотделом, потом в обкоме. Дорос до первого секретаря в перестройку! Болтологией Горбач занимался, валил страну. А мы туалетное мыло и сахар на уровне бюро райкома делили! Анекдот… Больной приходит к врачу. «Что со мной? Всё, что до „перестройки“, помню досконально, а то, что после, — в голове белым пятном. Это, доктор, склероз?» — «Нет, что вы. Это — счастье!»… Ну, давай за коммунизм в отдельно взятом дворе! — Василий Ильич и второй раз выпил полный бокальчик, потянулся к свисающей кисти темно-розового муската. — Элитный. Слаще, чем у персидского шаха!
— А где же Зоя?
— Зоя Николаевна, мой друг, по Италии раскатывает. В турпоездке с внучкой. Людмила помогла. Муж ее у министра референт-помощник. Ну, и бизнесом занимается. А младшая, Нинок, врач-косметолог. В Ростове… Мы с Зойкой ни от кого не зависим. Хватает моей пенсии персональной. Недаром двенадцать годков денежками в банке ворочал… Рад, что заехал. Старый друг лучше новых слуг! Это — современная поговорка! Не слыхал?.. Алла твоя держится? Помню, выбивал ей путевку в Болгарию, как лучшей медсестре. А как готовила пироги с грибами! Шустрая она у тебя была, танцевальная…
— Прибаливает. Вспыльчивая очень. А в девяностом году в демократку перекрестилась.
— Твоя Алюська?
— Портрет Ельцина на митингах таскала.
— Да-да… Смутные были деньки. Зомбировали народ! Я полтора месяца скрывался у дядьки, в Батайске… Рая! Отгони же ос! Туча кружит, — повернувшись к входу, рявкнул хозяин с начальнической вибрацией в голосе.
Прислуга точно бы материализовалась из зеленого затенья. Живо заплясала, вскидывая вафельный рушник в разные стороны, сбивая на лету и отпугивая сластолюбивых воровок. Лукьянченко строго наблюдал поверх очков.
— Молодец. Как пропеллером срубила. А теперь «спой, светик, не стыдись».
— «Русское поле»? — охотно отозвалась Раиса.
— Давай про молодость!
У женщины оказался красивый распевный голос. И едва начала она песню, как бывший секретарь райкома в такт застучал ложкой по столу, подхватил:
— Нет, сегодня ты не в форме, — вдруг остановил он поющую. — Иди… Было время, Андрюша, — мечтали… А сейчас никуда уже не тянет, ни в какую даль…
— Мне пришлось уйти из школы по инвалидности. Тяжело дался крах державы!
— Да брось ты! Хрен с ним, с Союзом! Дорожи дружбой. Знаешь, что… Недавно я взял «БМВ». А тебе, боярин, свою «Ниву» пожалую. С царского плеча. А?!
— Машину? — растерянно вымолвил Андрей Петрович.
— В хорошем состоянии. Белую. С импортной резиной.
— Не за тем меня сюда занесло! — отшутился гость, уловив в хмельной интонации приятеля нотку куража.
— Ты, Андрюшка, не выкаблучивайся… Я тебе не милостыню даю. Завтра позвоню начальнику ГАИ, переоформим на тебя, заверим у нотариуса фиктивную куплю-продажу. Налоги беру на себя.
— Ты вправду? Или по пьянке? — уже серьезно спросил Андрей Петрович, заподозрив прихоть захмелевшего приятеля.
Василий Ильич обернулся, — нет ли кого рядом, — и понизил вдруг голос:
— Ты не смотри, что я веселый… Рак у меня, Андрюшка, третьей степени… Правое легкое, сволочь, рвануло! Повторный курс «химии» прохожу. Короче, время сочтено… Я тебе первому об этом говорю… Никогда не просил. А сейчас прошу поклонно! Это мне нужней, чем тебе. Много накуролесил. Часто забывал о близких людях… Будешь ездить и — обо мне вспоминать!
— Почему же ты не сообщил об этом родным? Нечестно по отношению к ним…
— Раскиснут заранее… — скороговоркой произнес хозяин. — Люську фирма на два года командирует в Бразилию. Зоя через месяц в Москву перебирается на присмотр внуков. Младшая дочь да Раиса меня досмотрят…
— А выглядишь неплохо. Может, обойдется? И виски пьешь.
— От боли… Еле отправил Зойку, чтоб не догадалась. Я в последнее время Пушкина перечитываю. Помнишь, Ибрагим уехал, не простившись со своей француженкой. Так и у меня не хватает духу признаться жене…
Он с внезапной тревогой оглянулся. Людмила, прежде говорившая по мобильнику как бы сама с собой, пересекла двор раскованно-летучей походкой.