– Нет, – выпаливает Дэнни. – Черт, нет. Они вернулись.
Безо всякого энтузиазма мы вчетвером поворачиваемся к сцене, куда действительно возвращается группа. Они, не теряя времени, врываются с песней, которая начинается с необъяснимого серф-риффа, совершенно не сочетающегося с жалобными воплями, вырывающимися изо рта солиста.
– Да уж, ни за что, – говорит Купер. Он со стуком ставит свою бутылку на стол и смотрит на меня. – Допивай это, чтобы мы могли убраться отсюда к чертовой матери. Я не могу слушать это всю ночь.
– У Джо сегодня шоты за полцены, – говорит Чейз, уже соскальзывая со стула. – Я голосую за то, чтобы мы отправились туда.
Дэнни хмурится, когда замечает, что я не пью.
– Ты что, не слышал босса? Пей, – приказывает он, указывая на мою бутылку. – Мои уши в шоке, братан.
– Ладно. – Я гримасничаю, затем запрокидываю голову и осушаю примерно две трети своего «Хорошего мальчика», прежде чем уйти.
Пока группа продолжает терзать барабанные перепонки посетителей Rip Tide, мы с друзьями спасаемся бегством, поспешно поднимаясь по узкой лестнице на улицу. Мгновение спустя мы выходим в ночь, благоухающее тепло согревает мое лицо. Здесь, на главной улице, так же шумно, но я предпочитаю громкие голоса, хриплый смех и слабые звуки карнавала камере пыток, которую мы оставили позади.
Мы делаем примерно три шага по тротуару, когда в поле моего зрения появляется знакомое лицо.
Что ж, посмотрите-ка. Моя новая временная соседушка. Она с подругой, высокой цыпочкой с гладко зачесанными волосами и безупречной кожей. Обе девушки в коротких платьях, хотя платье подруги гораздо более облегающее, чем у Кэсси.
– Серьезно, рыжик? – окликаю я ее, ухмыляясь. – Ты в городе сколько, меньше недели, а я каким-то образом сталкиваюсь с тобой уже восемьдесят девятый раз? Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты меня преследуешь.
У Кэсси отвисает челюсть.
– Это не так. И перестань называть меня рыжиком. Я же говорила тебе, что я не рыжая, а медная. – Она скрещивает руки на груди, как бы выражая свое возмущение, но все, что она на самом деле делает, – это подчеркивает сиськи, очень привлекательно сжимая их вместе.
Черт. Эти сиськи. Я просто не могу. Вся эта ситуация не остается незамеченной и остальными парнями. Даже Купер, у которого есть девушка, в которую он до тошноты влюблен, бросает короткий взгляд своих темных глаз на грудь Кэсси. Она замечает всеобщее внимание – ее лицо тут же краснеет, а руки опускаются по бокам.
Подруга выглядит весьма удовлетворенной.
– Не отрицай, Кэсс. – Она подмигивает мне. – Мы сто процентов преследовали тебя.
– Мы этого не делали, – настаивает Кэсси, тыча подругу в бок. Затем она указывает на дверь Rip Tide. – Мы здесь, чтобы увидеть группу.
– О, лучше не надо, – предупреждаю я. – Поверь. Они полное дерьмо.
– О, нет, правда? – На ее лице разочарование. – Это одно из немногих мест, где сегодня вечером играет живая группа. Почему они дерьмовые? Что за музыку они играют?
Купер фыркает.
– Будь я проклят, если знаю.
Дэнни размышляет секунду.
– Окей. Если бы мне пришлось определить жанр, я бы сказал, что это что-то вроде… рокабилли[8], серф-эмо-металла[9].
Мой взгляд обращается к нему.
– Чувак. На самом деле это чертовски точно.
Кэсси и ее подруга корчат одинаковые рожицы, морща носы.
– Звучит ужасно, – жалуется Кэсси.
– Думаю, у Шарки сегодня вечером играет группа, – услужливо подсказывает Чейз.
Подруга качает головой.
– Да, но мы не можем туда пойти, – отвечает она, надувшись. – Это единственное место, где нас всегда проверяют.
Купер поворачивается ко мне.
– Братан, мы теперь заводим дружбу с несовершеннолетними девочками? – вздыхает он.
– Эй! Мне двадцать один, – протестует подруга. Она тычет в Кэсси накрашенным ногтем. – Это она нас сдерживает.
– Ну и дела, спасибо, – говорит Кэсси сухим голосом.
– Но ты не волнуйся, – заверяет Купера подруга, явно нацелившись на него. – День рождения Кэсси в следующем месяце, так что мы с ней будем рады встретиться с вами двумя, – этот властный ноготь рассекает воздух между мной и Купом, – у Шарки, как только моя девочка станет полностью совершеннолетней. Как тебе такое? Через месяц. В восемь часов. У Шарки. Это свидание.
– Джой, – упрекает Кэсси. Затем оглядывается на меня. – Она просто шутит.
Я приподнимаю бровь.
– Значит, в следующем месяце у тебя не день рождения?