Я понимаю, что все это сейчас не имеет смысла. Прошло время. Мы стали старше. У нас с ним двое детей. И он вчера вернулся к нам. Ко мне.
А я? Можно, конечно, убеждать себя, что мне все равно. Только это ведь не так. Мне нравится, когда он рядом. Нравится, когда он дотрагивается до меня, когда целует. Да черт побери, даже то, что у него стоит на меня — мне нравится!
И? что я должна сделать? Спрятаться за собственными страхами и недоверием? Зачем? Мне нужен муж, моим детям нужен отец. Я до сих пор что-то испытываю к Харламову. Какие- то чувства. Не буду бросаться банальным "любовь". Но, наверное, я бы сейчас не думала о нем, если бы он был мне безразличен.
Конечно, есть и другая сторона. Возможно ли, что все его "люблю" держатся на желании затащить меня в койку? Возможно, разумеется. Потому что в прошлый раз его любви хватило до первой серьезной проблемы. Насколько долго хватит ее теперь? Но разве можно полностью предугадать поведение другого человека? Нельзя. Люди, прожившие в браке длительное время, воспитавшие не одного ребенка, расстаются врагами, с остервенелостью делят имущество и поливают друг друга грязью. В этом мире нет никаких гарантий. И никто их мне не предоставит.
Однако, я очень хочу попробовать еще раз. Вдруг… Вдруг теперь все получится?
А если нет… Что ж. Я не перепуганный ребенок, которым была тогда. Я в состоянии обеспечить себе и детям достойный уровень жизни, не глядя никому в рот.
Мои размышления прерывает звонок в дверь. Кто это? Я никого не жду. У Харламова ключи.
Иду открывать. Мальчики выскакивают в коридор и с любопытством смотрят, кто пришел. Смотрю в глазок и вижу женщину. Видно не очень, не знаю, кто она. По-моему, она мне не знакома. Поколебавшись, открываю.
— Здравствуйте, Алиса, — говорит она спокойно, внимательно меня разглядывая.
Я рассматриваю ее. Начинаю, догадываться, кто передо мной.
— Здравствуйте! Вы…
— Я Лика Игоревна. Мама Бориса.
— Вот как! — удивленный возглас рвется с моих губ.
Я не люблю незванных гостей и не понимаю, для чего она пришла. После того, что случилось в прошлом, лучшее — это забыть о существовании друг друга. Я не настроена наводить мосты. Не после такого.
Я не отхожу в сторону. Не хочу ее пускать.
— Что привело Вас сюда? — спрашиваю напрямик.
Артур, которому надоело, что я переключила свое внимание на постороннего человека, громко спрашивает:
— Мам, а кто это?
— Знакомая, — отвечаю быстро, за что получаю недовольный взгляд госпожи Харламовой. На что она рассчитывала? Ладно, я не успела среагировать с Борисом. Да, и наверное, не очень этого хотела — морочить голову детям. Но с ней?! - Идите в комнату.
В моем голосе металл, и я редко так разговариваю с сыновьями. Зато они в таких случаях слушаются мгновенно. Артур и Павел скрываются в зале и закрывают за собой дверь.
— Я повторю вопрос — что привело Вас ко мне?
Лика Игоревна смотрит вслед ушедшим детям.
— Как похожи, — роняет задумчиво, смотрит твердо в ответ и отвечает, — Алиса, нам с Вами нужно поговорить.
Не знаю, для чего она пришла. Но она мне не друг. И мне с ней говорить не нужно.
— Послушайте… — начинаю взвинченно.
— Алиса, — перебивает она меня, — То, что было, не исправить. Но обсудить нам и правда есть, что. Тот факт, что мой сын все еще цепляется за Вас, никуда не денешь. Как и его детей. Наших внуков. Равно, как и Вы, ничего не можете поделать с тем, что у Бори есть родители. Нам всем как-то нужно научиться вместе сосуществовать.
Сдерживаю возрастающее раздражение. Ханна всегда говорила, что как бы ты не относился к человеку, дай ему высказаться и внимательно выслушай. Потому что это может быть важным в первую очередь для себя самого.
— Хорошо, — соглашаюсь, прикладывая для этого значительные усилия, — Но я бы хотела, чтобы встреча была на нейтральной территории. И не при детях.
— Разумно, — кивает головой с идеальной прической мама Бориса, — Тогда…
— Предлагаю завтра попить где-то кофе. Днем. Там. где не очень шумно.
— Во сколько? — интересуется она, продолжая меня внимательно рассматривать.
Ничего примечательного на мне нет. Я нашла свои спортивки и надела Борину футболку, волосы собрала в хвост на затылке. На ногах мои любимые пушистые тапки. Боря их не выкинул.