Так похож на льва, царствующего в своих огромных владениях.
Взгляд цепляется за руки. Невольно разглядываю его татуировки.
Интересно, сколько их у него?
- Боже, я не знаю, что делать с шестнадцатилетней девчонкой, - устало произносит. - Ее тетка не хочет кормить еще один рот, - все внутри болезненно сжимается. - Да-да, по завещанию она под моей полной опекой. Очень смешно. Совсем что ли чокнулся? Ага, конечно, - чем-то шуршит. - Через неделю мне нужно вернуться на службу. Без понятия. Но одну оставлять ее нельзя. Что-нибудь придумаю. У меня есть парочка вариантов…
Речь обрывается. Максим Дмитриевич вернулся в дом.
Выдыхаю, опустившись на пуфик.
Мыслей в голове целый рой. Но настойчивее всего в мозгу стреляет вопрос. Что будет со мной, когда он уедет?
* * *
- Ярослава! - свешиваюсь через перила лестницы. - Мне нужно уехать на пару часов. Можешь подругу пригласить, пока меня не будет. И прошу вас, не смейте в кабинет заходить. Ничего в доме не трогать и не ломать.
-Угу.
Закатываю глаза на его нравоучения.
Слышу хлопок двери а через пару минут звук отъезжающей машины.
Бегу обратно в комнату. Набираю Веру и приглашаю приехать в мой новый дом. Не хочу находиться тут одна.
Никогда не привыкну к этому шику и стерильности. У нас с мамой все было проще. Уютно.
А отсюда мне хочется сбежать. Вернуться в свою простенькую квартирку.
Но скорей всего путь туда мне закрыт. И вообще ее могли уже продать.
Нет-нет. А как же мамины вещи? Их же не могут просто на помойку выкинуть?
Сердце сжимается словно в тисках. Не хочется верить, что Максим Дмитриевич так со мной поступит.
Он не может. Не может.
Вздрагиваю от звонка в дверь. Глубоко вздыхаю, спешу вниз к подруге.
- Вот это хоромы, - восхищенно оглядывается Вера. - Настоящий дворец.
- Холодный и мрачный, - бурчу себе под нос. - Как и его хозяин.
- Твой опекун ведет себя не достойным образом? - грозно прищуривается, явно уже придумав самую страшную картину.
- Нет-нет, - машу руками. - Просто Максим Дмитриевич какой-то странненький. Не разговорчивый. Вроде бы и пытается быть милым и дружелюбным, но выходит у него это с трудом. Словно… - задумываюсь.
-… ему не уютно с тобой в одно доме? - грустно заканчивает за меня.
- Да.
- Думаю, этот мужик и не думал, что когда-нибудь станет чьим-то опекуном. Не каждый готов нести ответственность за девочку-подростка.
Может она и права. Я ведь свалилась на его голову как снежный ком. Он к такому не был подготовлен.
- Чем займемся? - не хочу думать о Максиме Дмитриевиче. - Можем фильм посмотреть. Или посидеть у бассейна. Я тут… Эй, ты куда это пошла?
Ловлю ее около кабинета. Дергаю назад. Только не туда.
- Мне же любопытно, - пытается вырваться из цепкой хватки.
- Максим Дмитриевич запретил туда заходить.
- А почему? Там что, камера пыток? Украденные артефакты? Или, - забавно играет бровями. - он свою девушку прячет?
- Ой, ты говоришь глупости.
Тяну ее в сторону гостиной. Сопротивляется. Да так рьяно, что мне приходится приложить все свои силы.
Бесполезно.
- Ух-ты!
Ну вот какого фига он дверь открытой оставил? Запретить-запретил, но не запер. Редкостная глупость с его стороны.
Ох, и тут все по минимуму. Никакого разнообразия. Те же цвета, что и во всем доме. Та же холодная, мужская энергетика.
- Вера, давай уйдем отсюда, - подруга с интересом рассматривает книги на полках.
Ох уж эта ее любовь к чтению. Нас обоих приведет к огромным неприятностям.
- Вау, - проводит по корешку. - А у твоего опекуна отменный вкус. Такие редкие экземпляры. Мне аж завидно.
- Да-да, - кошусь на дверь. - Идем.
Вдруг Максим Дмитриевич вернется рано и найдет нас тут?
Боже! Скандала точно не избежать. Нам попадет по маковке.
- Ясь, не будь такой паникершей, - забирает книгу с полки. - Где твое чувство азарта?
- Его никогда не было.
- Опекун не приедет так быстро. У нас есть еще время тут все облазить. Оу, на английском языке. Коллекционное издание, - глаза широко распахивает. - Да такая книга стоит несколько тысяч.
- Поставь на место, - подталкиваю ее к полке. - И пошли отсюда.
- Ладно. Уговорила.
Машет на меня рукой. Случайно задевает цветок в горшке.
Все происходит как в замедленной пленке.
Вера взвизгивает, прижав руки к лицу. Я делаю рывок вперед, успевая поймать горшок «в полете». Из него по закону подлости высыпается комок земли на бежевый ламинат.
Оу. Тебе конец, Яся. Максим Дмитриевич не просто будет орать, он прирежет тебя.