— Сэйа, — едва слышно выдыхает она, не отводя взгляд в сторону. И тут же недовольно кривится: и от того, как жалко звучит собственный голос, и от того, как по ногам ползет струйка крови — нельзя так долго стоять, нельзя так сильно злиться и позволять пламени гореть так ярко. Только что-то подсказывает, если погасить его сейчас или опуститься на корточки, если снова усесться в корнях дерева, это будет означать, что она сдалась. Зато можно сжать колени плотнее, можно не позволять незнакомцу видеть, что ей больно, можно…
— Видимо, те солдаты ни разу не видели настоящих вилл, раз назвали тебя так, — со смешком произносит навье и улыбается так, что Сэйа на мгновение задерживает дыхание, заметив, как блеснули в свете пламени клыки. — Но это можно исправить.
Она успевает подумать, что такая улыбка не обещает ничего хорошего, как незнакомец продолжает, одним движением расстегивая застежку плаща и бросая его между ними.
— Учись думать, — сухо отрезает незнакомец. — Ты же видишь, что я не нападаю. Гаси свое пламя и надевай плащ.
— Вижу, — медленно кивает она и осторожно пожимает плечами. — Но я же не знаю, что у тебя в голове творится.
Не просто не знает — не хочет знать.
Маттиас, наверное, сказал бы, что это глупо. А вдруг навье хочет ее убить? Вдруг он сейчас думает о том, как бы напугать ее или даже причинить боль? Да даже если так, что она сможет сделать ему в ответ? Убежать? Разве что отползти на пару шагов. Ударить в ответ? Попробует так уж точно, но она ведь только научилась вызывать огонь, — или огонь только появился в ней, — а навье пользуется им, наверное, уже давно, вон как ловко он развел костер вокруг них. Умолять о пощаде?..
Зубы зло впиваются в губу, стоит Сэйе только подумать об этом. Вот уж чего точно не дождется ни этот навье, ни кто бы то ни было другой.
Она дергает головой и переводит взгляд с лица незнакомца на упавший на землю плащ — полотнище плотной ткани. Сэйа уверена, что такая вещь должна быть теплой — даже если он поношенный, в него все равно можно закутаться, можно обернуть его вокруг себя несколько раз.
Она хотела бы подобрать его, хотела бы накинуть на плечи или снова устроиться в корнях дерева и натянуть его по самый подбородок как одеяло. Она хотела бы, но не после того, что совсем недавно сказал навье.
Сэйа качает головой и усмехается.
— Не жалко отдавать такую вещь? Дорогой ведь, наверное, а ты его на землю бросил, как дырявую тряпку, — слова слетают с языка, как пожелтевшие листья с дерева по осени, когда ветер пахнет обещанием холода и рвет все, что попадается ему на пути. — Или у тебя таких полный сундук?
Навье усмехается, смотрит на нее прищурившись, словно продолжая изучать. Да и почему должно быть иначе? Может, для таких как он, она ничем не отличается от лоскута ткани или скрипучей скамьи?
— Я не собираюсь причинять тебе вред и даже постараюсь помочь. Все же, не так часто встретишь в лесу подающего надежды мага, — с легкой усмешкой отвечает он, чуть склоняя голову к плечу.
Губы сами растягиваются в усмешке, смех щекочет горло, просится наружу едкими, колкими словами.
— А что, дочь трусливого лавочника достойна того, чтобы ей помогать? — бросает Сэйа, пряча недоверие за злостью и ехидством. — Меня учили не принимать помощь от незнакомцев, да и как тебе доверять, если ты не держишь свое слово? Обещал рассказать про птичку, если я назову свое имя, но до сих пор молчишь.
— Не важно, кто твой отец, важно — кого я вижу перед собой, — отзывается навье и тут же качает головой. — Выходит, ты решила ни от кого не принимать помощь?
Подобие улыбки кривит уголок его рта, пляшет в глазах отсветами пламени.
Незнакомец вытягивает над огнем одну руку ладонью вниз, накрывает глаза большим и указательным пальцами другой. Удар сердца и из костра вылетает маленькая рыжая птица.
Сэйа застывает на месте, вертит головой, наблюдая за полетом огненного существа, и тянется к нему, подставляет ему объятую пламенем ладонь, когда создание замирает в воздухе перед ней.
— Это заклинание Глаз Мага, — произносит навье, убирая руку от лица и позволяя птице рассыпаться искрами. — Со временем ты его освоишь.
Алые точки тают в воздухе, не успевают коснуться ладони.
— Глаз мага, — тихо, растягивая гласные, повторяет Сэйа, чувствуя, как эти два слова отзываются в теле теплом. — А она жжется?
— Она не причинит вреда своему создателю, а остальным — по его желанию. — Навье улыбается и едва заметно кивает. — А ты, я смотрю, совсем не любишь отвечать на вопросы?