жет, проверял крепость шитья? И швы ровные, тройные... То есть, по отдельности всё вроде как и ничего. В целом - ужас! «У нас ребёнок, а не песчаный попрыгунчик!» Это я ему говорю. «Не обязательно делать гибрид мешка и смирительной рубашки» Он, конечно, обиделся. Забубнил. «Бу-бу-бу... не мой профиль... бу-бу-бу... нестандартная процедура...» Не стал я его слушать. «Стой» говорю «рядом! Пациентку будем ждать» Ждали долго, между прочим. Меня это сразу как-то обеспокоило. Предчувствия начались... нехорошие... «Проблемы» думаю. И точно. Через час, не раньше, девчонка в коридор выбежала. А Лекарь меня зайти просит. По внутрикорабельной связи... Сухо так, официально. Да нет, я понимаю, что у роботов эмоций нет. Одна имитация. А у Лекаря, кажется, и блок имитации отсутствует. У меня же бюджетный вариант смонтирован, без излишеств. Но тут почудилось мне, именно, что почудилось, но уж больно отчётливо - что-то нехорошее он мне приготовил. И точно. «Нет моего разрешения...» Или нет, путаю я... Вроде, не так он сказал... «Нет моего согласия...» Или не подтверждает он там чего-то. По результатам обследования... Да неужели все эти мудрёные слова запомнить можно? В общем, у девочки какая-то редкая болезнь. То есть в нашем, более или менее цивилизованном мире она редкая. А в том краю, где ребёнок имел несчастье родиться и кое-как подрасти, болезнь эта, оказывается, совсем даже не редкая. Очень, я вам скажу, распространённая. Там ведь, по сути дела, свалка. Списанные корабли, разгонные блоки звездолётов, сгоревшая проводка, списанный груз, коррозировавшие баки тягачей - всё эти свалено в беспорядке на полоске земли... Да какой там земли, выжженной, крошащейся прахом песчано-каменистой площадки на самой дальней окраине терминала. Нет, не по злому умыслу. Просто далеко отвозить мусор - невыгодно. Лишние деньги за транспортировку. И закапывать невыгодно. Больно там почва плотная. И пылит... И те частички, что в воздухе носятся, разъедают лёгкие почище кислотных испарений. И провоцируют опухоли. Ой, как провоцируют! Медицинский службам и компаниям об этом известно. Не то, чтобы это тайна была, но так... Конфиденциально. Не принято об этом распространяться. Специальных исследований никто не проводил, но как-то по умолчанию считается, что все аборигены больны. Боле-мене... В тяжелой форме, средней или так... лёгочно-хронической. Все, включая детей. Потому что не заболеть там невозможно. А у девчонки опухоль пустила отростки в лёгкие. Гибернация её погубит. На больших транспортных кораблях и звездолётах дальней разведки помимо устройств гибернации устанавливают ещё и установки криоконсервации, и капсулы криопротектирования. Для таких вот случаев... Когда нельзя подключить к гибернатору. Но у меня-то ничего подобного, понятное дело, тогда не было, да нет и сейчас. Ни оборудования нет, ни опыта замораживания. «И что будете делать?» Это Лекарь меня спросил. Понятно, что он помочь ничем не мог. Для таких сложных операций на лёгочной ткани он явно был не приспособлен. А я ответил, что ничего. Ничего особенного. Просто будем лететь. Потихоньку... Без прыжков. И ещё спросил, сколько у малыши времени. Ну, с его поддержкой, конечно. Посильной. Он поскрипел, помигал индикаторами. Сказал, что год протянет. А куда мне было деваться, дорогие мои представители меркатора? Нас нигде не ждали. Мы никому не были нужны. Мы просто жили этот год на корабле. И двигались себе неспешно с околосветовой скоростью. Конечно, никуда мы прилететь не могли. Световой год - ничто для космоса. Весь год (точнее, одиннадцать месяцев и двадцать три дня по бортовому времени) я рассылал запросы и просьбы о помощи по всем окрестностям, точкам приема и ретрансляции, возможным местам стоянок кораблей, и просто - веером в пространство. Мне кажется, я уже успел поднадоесть шкиперам и меркаторам со своими ежедневными чрезвычайными запросами. Их получали, я знаю. Правда, никто не ответил. Кроме бортовых роботов, которым положено отвечать на все запросы. Но они, понятно, помочь ничем не могли. Да я и не надеялся. Из Бубнилы, кстати, в конце концов получился неплохой портной. Девчонке нравились его платья, тем более, что они и впрямь раз от раза выходили всё лучше и лучше. Да и разноцветных комбинезонной и списанных скафандров на складе оказалось немало (тому причиной, конечно, моя скаредность - не люблю выбрасывать тряпки, они в хозяйстве всегда пригодятся). Что ещё сказать? Конечно, превратить корабль в дворец я не мог. Но, похоже, девчонка сама его превращала, в мечтах... Они там празднуют какой-то Новый год. Не знаю, что это такое. У меня на родине отмечается только Сезон Большой Воды (который приходит сразу за Сезоном Дождей). А она мне рассказывала о пирожках и праздничном фасолевом супе. Мне по такому поводу пришлось постараться и приготовить торт. Бисквитный. С вареньем. И ванильным кремом. Мне больше нравится паста из тритонов. Но девчонку торт привёл в восторг! У меня же опыт, я в молодости два сезона в ресторане работал. А туристы - они же привередливые, каждому своё подавай. Ещё иллюминацию сделал, гирлянды по всему коридору. Красиво получилось. Ещё мы с Бубнилой ставили спектакли. Он был Драконом, а я - Рыцарем. Похож я на Рыцаря? А девчонка говорила, что похож. Мы ещё робота из двигательного отсека приглашали на роль Принцессы, но он отказался. Вот так время и прошло... Собственно, это всё, что я хотел сказать в своё оправдание. Да, я задержался с поставкой груза больше, чем на год. В вашей системе, кажется, прошло почти три... Да, я понимаю, что и контракт сорван, да и кондиции груза теперь не лучшие. И даже не знаю, как компенсировать вам нанесённый мною урон. Конечно, мы, викраны, живём лет по триста и потерять год или три для нас не так обидно. Вам, людям, тяжелей. Жизни ваши короткие, а контракты - и того короче. Но... В ваших глазах, должно быть, я урод. Не отмахивайтесь возмущённо, я знаю, что это именно так! Сине-лиловая кожа, три глаза, желтогубый рот, который вы меж собой называете лягушачьим... Допустим, не красавец. Хотя вашими фигурками на моей планете пугают непослушных детей. Но ведь в её-то глазах я был... Нет, может и не принцем. Но хозяином волшебного летающего замка. Где не так страшно, и не так обидно Уснуть... Да, я знаю. Всё понятно, не трудитесь объяснять. Я вынес свои вещи с корабля. Полёчу домой пассажирским рейсом. Роботы тоже остаются вам, они входят в общую стоимость... Не волнуйтесь, девочки нет на корабле. Она осталась там... не смотрите на потолок... Александр Уваров ©