— Пожалуйста. Я все сделаю. Только не трогайте…
Безумный лепет. Бесполезный. Я упираюсь ладонями в его грудь, но железо не так просто сдвинуть с места.
— Не трогать? А что тогда с тобой делать?
Его руки опустились на бедра, покрытые пижамой. Большие руки, тяжелые. Они впились, оставляя следы на бледной коже. Я планировала лечь спать и жить обычной жизнью…
Черные глаза его смотрят прямо в душу. Улавливают каждую влажную дорожку слез. Касаются соленых губ.
— Ради тебя оставлю его в живых. Одна не будешь, Полина.
Я сдавленно вскрикиваю, когда он сжимает бедро. Оставляет на мне свои отметины.
— Фигура — песочные часы. Сладость, Полина. Беру.
Распахиваю губы в изумлении. Что?
Осталось добавить: «Заверните с собой», чтобы больше походило на товар.
Мелкая дрожь сотрясает мое тело, когда Рустам отходит от меня. Дарует мнимую свободу.
Я пытаюсь пройти к брату, но мускулистые руки вновь хватают меня под ребра. Делают больно.
— Куда собралась?
Я вскрикиваю, из глаз брызжут слезы.
— Хрупкая, — замечает недовольно.
Этот факт огорчает Рустама.
— Длинные волосы у тебя, Полина?
Хватает волосы. Распускает их.
В нашу первую встречу я оказалась не презентабельной. На голове неаккуратная кубышка из черных волос, а тело одето в несуразную пижаму. Красоваться не перед кем, мужчин я не знала.
Басманов грубо вытянул резинку, и волосы тут же каскадом рассыпались на плечи. Длинные. Вижу, тебе нравится, дьявол.
Его рука с удовольствием наматывает волосы на кулак. Кривит шею, притягивает к себе. Я на носках, упираюсь в его грудь.
А он шепчет в ухо. Страшным шепотом одаривает. Шею сжимает до темноты в глазах.
— Надеюсь, невинная. Все по чести должно быть. Кровь за кровь.
Отталкивает меня к стене. Глотаю воздух урывками, скрючиваясь. Сердце бьется сильно-сильно.
— Только у меня принцип есть, Полина. Все по доброй воле и с лаской. Силой не возьму, постараться должна.
Карина смотрит на меня с ужасом. В ее глазах читается мольба. Она забыла, что Максим — мой брат. И я пойду ради него на все.
Басманов взглядом пригвождает. Затем поднимает руку и на свои часы смотрит — дорогие, тяжелые.
— Время засекай, Максим. Через три минуты твои склады в Польше на воздух взлетят. Жарким огнем всколыхнутся. Фейерверк заказал. За твой счет.
Брат дергается, что-то мычит. И его снова бьют. Я зажмуриваюсь.
— С удовольствием буду смотреть, как твои акции просядут. Тебе долги инвесторам раем покажутся, смертник.
Я к брату не кидаюсь, все равно не пустят. Лопатки еще помнят мужскую силу.
Рустам отпускает меня, но только не взглядом. С пистолетом поигрывает, взглядом пригвождает. Тело дрожь пробивает, а губы до сих пор чувствуют привкус металла.
— Со мной поедешь, Полина. Жить ведь хочешь?
Глава 2
Карина плакала, заливаясь слезами. Ее любовь была настоящей.
Я бы тоже хотела поплакать, но все мои мысли были заняты другим. Только тело дрожало, выдавая дикую панику.
Куда нас везут? Сможет ли брат встать на ноги и самостоятельно добраться до аптечки? Ему следовало выпить обезболивающее и вызвать скорую, но нас с Кариной вытолкали из квартиры как скот из огорода. И телефоны отобрали.
— Полина! Полина, прошу тебя. Ты слышишь меня?
Холодная смуглая рука коснулась моей — чуть бледной. Рустам недовольно глянул на сестру в зеркало заднего вида.
Я опустила взгляд, раздражаясь. Чем же ты думала, когда переходила грань с моим братом? Не знала, что Максима убьют за то, что он тронул тебя как женщину?
— Спаси Максима. Пусть мы не будем вместе, но зато он будет жить…
Я вонзаюсь в ее воспаленные глаза. Одергиваю руку. Я всегда хорошо к ней относилась, но они сами подставили себя под удар. Однако, не спасти Максима я не могла.
— Карина, не забывай: я тоже его люблю. И сделаю все ради него.
Кареглазая брюнетка затихает и тихо благодарит меня.
— Прости. Пожалуйста, прости.
Мне нравилась Карина. Брат привел ее домой около двух месяцев назад, но если бы я только знала, чем все это закончится…
Нас разлучили быстро. Машина резко затормозила у элитной новостройки. Рустам сурово посмотрел на Карину.
— Пошла домой.
Она покорно вышла из машины. Я оглянулась: из второго внедорожника, следующего за нами, вышла охрана. Карина скрылась за подъездной дверью под конвоем.
Я поймала взгляд Рустама и вспомнила, зачем я здесь.
Тело охватила дрожь.
— Страшно оказаться вашей сестрой.
Он смеется. Тихо, хрипло, с надрывом мрачным. И от смеха этого обстановка в машине становится еще более напряженной. У Басманова даже окраска машины под стать его глазам — темного коричневого цвета. И внутри также сурово, несмотря на удобство и комфорт иномарки, которая даже моему брату — владельцу приличной корпорации — была не по карману.