Пролог.
В это время суток трасса оказалась совершенно пустой, что несомненно было только на руку. В салоне тихо. Радио молчит, будто в ожидании… Просёлочная дорога показалась в свете фар и я притормозил, резко уходя в право. Массивный лес маячивший впереди усиленно качал верхушками, словно приветствуя старого друга. Джип цвета мокрого асфальта бросил подальше от намеченной цели, закатив в кусты. Отошёл метров на десять и обернулся. Темнота и густые ветви надёжно замаскировали машину от случайных глаз. Попрыгал, проверяя, не звенит ли что плохо зафиксированное, и рванул вперёд. Бег по пересечённой местности взбодрил, а ночная прохлада и шелест листвы заставили собраться. Именно сейчас я должен быть абсолютно спокоен, в этом секрет успеха предпринятой мной операции. Чуть замедлился возле каменной преграды, мгновенно сканируя и прикидывая. Глаза давно привыкли к темноте, выискивая доступные сколы и выступы. С лёгкостью и грацией пантеры преодолел забор и мягко спрыгнул на траву. Прислушался. Тихо. Даже цикады молчат. А вот это уже плохо. Растворился в звуках ночи уловив чуть доносимый шелест одежды. Почти на ультразвуке. Но годы, что я отдал этому и тренированное тело отреагировало моментально. Тончайший шорох стали о материю и едва уловимый ухом свист рассечения воздуха им же, отражённые от стены. Рефлексы сработали, как всегда, идеально, отклонился, присел, молниеносный удар влево, хруст коленной чашечки. Ребром ладони в кадык и нож входящий под рёбра. Чуть слышный хрип. Всё почти мгновенно. На инстинктах. Без напряга. Без эмоций. Спокойно и лишь лёгкий шорох укладываемого на траву тела и снова ничего… Совсем рядом запела цикада, словно реквием по только что почившему охраннику. Практически сливаясь с ночью, становясь тенью, тенью смерти, двинулся дальше. Тот, за кем я иду находится в доме и сегодня он ответит мне за всё! «Я иду за тобой…жди меня!»
Глава 1.Воспоминания.
Ева. 2005-2013 год.
В детстве, меня мама возила к бабушке в деревню. У нас был небольшой домик, голубенький с белыми резными окошечками и огромной печкой. На печке было слишком страшно, и потому я забиралась на кровать к бабуле, и она рассказывала мне удивительные истории.
Со временем воспоминания стали выцветать и чахнуть, но одну историю я помню и сейчас.
Помню, как бабушка Аня гладила меня по голове, приговаривая:
— Смородинка, ты моя, скоро превратишься в настоящую красавицу. Запомни на всю жизнь, что я тебе скажу, голуба моя. И рассказывала, рассказывала…
«Когда четыре всадника на четырёх скакунах тринадцать раз облетят землю, ты встретишь своего принца. Он заколдован, на нём страшное заклятье и потому он тебя не распознает. А вот ты его узнаешь сразу и полюбишь всем сердцем. Множество бед и несчастий придётся преодолеть тебе, много препятствий встретите вы на пути друг к другу, но если ты будешь достаточно сильной и смелой, то сможешь расколдовать его.»
Помню мама так злилась на бабулю, говорила ей перестать забивать мою голову разными небылицами.
А ещё бабушка пела мне песню. Её я тоже очень хорошо помню и напеваю про себя всякий раз, когда становится грустно:
Ты пока ещё дитя, но я знаю наперёд, Что когда пробьёт твой час, любовь сама тебя найдёт.
Помни, суженный тебя не увидит, на глаза наложен морок, И конь его, как сажа чёрен, глаза как мёд, да привкус горок. Будь сильной, смелой и не бойся, хоть будут на пути преграды. Но ты, дитя, не беспокойся, узнаешь как ценна награда. Не торопите час событий, всему свой срок и свой черёд. Расти, цвети, хоть путь по крови пройти придётся, а цепь невзгод Отведена вам в полной мере, но у любви для каждого своя цена. Боритесь, пусть не угасает вера, из мрака к свету вас обоих выведет она.
Всё это было давно, тогда мне было пять и мир казался таким волшебным. Я словно жила в сказке.
Вот только реальность оказалось слишком жестокой. Мама вскоре бросила нас с папой. Не объясняя, не прощаясь, просто в один день перевернулась вся моя жизнь. Отец сказал, что умерла бабушка и от нас ушла мама. Моя бабушка и моя мама. Те, которых я любила. Те, что заплетали мне косички, пели колыбельные, и любили. И тогда я громко разревелась. А отец ударил меня. В тот день это случилось в первый раз, и я закрылась. Закрылась от всех. У меня не было подруг, ни с кем не дружила.
Приходила со школы и сидела в своей комнате, книг было много, но читать я не любила, потому что в них было всё то-же враньё.
Правда, была ещё няня, и она как могла скрашивала дни, но даже ей не удавалось вернуть мне веру в то, что всё ещё может быть хорошо. Только я была уверена ничего хорошего со мной уже не случится. И я просто стала жить в своих фантазиях.