Глава 3.Тёмная сторона любви.
2005 год. Петро. Когда чёрная «Audi» растворилась в темноте ночи, прикрыл ворота и бодро зашагал к напарнику. Боялся я этого здоровяка Антона, как чумы. Да какой там, намного больше. Жёлто-зелёные будто прожигающие насквозь глаза маньяка пугали меня до икоты. Он и есть маньяк, думал я про себя, пробираясь сквозь оградки, срезая дорогу. Зачастил с трупами в последнее время. Что за разборки были не понятно, а теперь вот барышня. Вздохнул. Уж больно жалко мне стало неизвестную женщину. Эх-хэ-хэ. Старею совсем. Вот так живешь себе, живёшь, а конец то для всех один. Когда вынырнул из-за памятника с огромным ангелом и мраморным вазоном с яркими цветами, то остановился, поглядывая на Митяя. Тот, почёсывая рукой зад, разглядывал женщину на дне ямы. Заметив меня замахал рукой. — Петро, иди глянь, девку как разукрасили, изверги, красивую… — протянул Митяй. — Что я там не видел? — со злостью прошипел ему в спину, но подошёл и заглянул. Луна и фонарь в руках рядом стоящего мужчины хорошо освещали дно ямы и лежащую в ней девушку. Лицо сплошной синяк, как и тело, перемазанные кровью и грязью, две кровавые ранки в области груди. А вот обнажённое тело, слабо прикрытое каким-то куском тряпки было великолепно. Много на свете повидал покойничков и изувеченных, а тут аж замутило. Эх, девка, чем же ты этому ироду не угодила? Смотрю, ладная какая. И сиськи и писька всё ж есть и мордашка была наверное ничего, сейчас то знамо дело, не понять. И волосья смотрикась длиннющие какие. — Как ангел, — прошептал рядом Митяй. А я разозлился: — Ангел, бля! Топай за лопатами, давай, не то принесёт недобрая кого, а мы тут над трупом охаем, как два старых извращенца. Давай ещё и вздрачнём для порядка. Сплюнул. Напарник еле оторвавшись от созерцания тела, отставил фонарь и потащился за лопатами, бубня под нос ругательства. Я тоже отвернулся и направился к нашей сараюшке. Со вчера ещё малёк у меня там припрятан. Надо бы помянуть безымянную душу. Всем помины требуются. Махнул рукой и распахнул дверь. По дороге содрал с забора тряпицу, руки вытираем которой иной раз. Накрыть хоть лицо девчонке, раз даже одёжку пожалели, не то что ящик. Присаживаясь прямо на кучу земли достал из-за пазухи пузырь. Митяй в минуту оживился и подсел ко мне. — Ну давай что ль помянем девку неизвестную. Покойся с миром дитя и пусть земля тебе будет пухом. Душа в раю, а о теле мы с товарищем позаботимся. Товарищ закивал: — Вздрогнули. И сделал несколько глотков прямо из горла. Да так-то не привычные мы к стаканам. Всё у нас по-простому. Передал мне. Я только и успел горлышко поднести к губам, как слабый стон, больше напоминающий писк, уловило ухо. Опустив бутыль, огляделся. Тишина. Глаза Митяя говорили мне о том, что я не ослышался. Подскочили. Забегали вокруг могил. Вот ведь зараза, кого ещё принесла нелёгкая. Свидетелей нам не надобно. Оббегали всё, никого и ничего. Митяй то ещё был метрах в десяти от меня когда я подходил к насиженной кучи. Может котёнок где пробежал. Шастают тут кошки часто. Ага. Есть что пожрать. А может птица какая, бывает как, крикнет, аж волосы дыбом. Новый стон довольно громкий заставил меня подпрыгнуть на месте. Митяй замер у своей могилки. Не у своей само собой, а у той где стоял и выпучил на меня глаза, раскинув руки в немом вопросе. Осознание пришло мгновенно, и я шагнул к краю могилы. Напарник осторожно приблизился и взявшись за мой рукав заглянул вниз. — О, Господи Иисусе, — закрестился белый как мел мужик, — Она живая.
Алиса. Мягкой кошачьей походкой скользнула в комнату, тихо прикрывая дверь. Антон вальяжно раскинулся на кровати поджидая меня. Она рука за головой. Большим пальцем второй потирая блестящую ярко-красную головку члена. Облизала губы. Окна завешены чёрным бархатом с небольшим золотым рисунком по кайме. Мягкий свет настольной лампы освещает его мощную фигуру и крупные черты лица. Родного лица. Мой мужчина с нетерпением рассматривает мою фигурку. Он знает каждую родинку каждый шрамик. Хотя, пожалуй нет, с тех пор как мы виделись, а было это больше двух месяцев назад, я обзавелась парой-тройкой новых. Никто не знает о том, что мы давно вместе, почти десять лет. У него бывают другие женщины, у меня мужчины. Разве это что-то может изменить? Ведь одно всегда неизменно, мы любим друг друга всё так же нежно и оберегаем от всех нашу любовь. Дети? Нееее… Не люблю детей и не понимаю глупых мамаш суетящихся над своими красномордыми, ссаными крикунами. Не хочу его делить ни с кем. Другие женщины, пф, они как пузыри. Разве ты обратишь внимание на какой-то пузырь из морской пены, когда рядом с тобой дивная русалка? Я не ревную, незачем и не к кому. Тошка всегда был моим. Моей первой и единственной любовью. Для всех я стерва, трахаюсь с кем, когда, и где хочу. Глупые людишки, трахаюсь да, но хочу всегда только его. Всё остальное лишь для поддержания имиджа, ну и для здоровья немного. В нашей с ним профессии рисковать нельзя! Покажешь слабость и всё-ты жертва! А виктимность — это не для нас. Мы с Антоном, как две стихии, вода и пламя. И когда наши стихии встречаются, то начинается настоящий хаос. Ядерный взрыв, сравнить его мощность не представляется возможным. После встречи мы какое-то время отдыхаем друг от друга, зализывая раны полученные в момент соития. Но стоит лишь нашим дорожкам пересечься и всё повторяется снова. Сегодня они опять пересеклись. Как я ждала нашей встречи не может понять никто. Этот боров, друг отца, так долго тянул со звонком. Я ждала его каждый день. Думал наверное я рвусь его соблазнить. Старый потный кретин. Вонючий кизяк. Я всегда всего лишь пыталась быть ближе к любимому. Антон поманил меня пальчиком и широко улыбнулся. Отражая свет лампы глаза горят каким-то нереальным демоническим огнём. Я очень медленно освобождаюсь от одежды, облизывая пересохшие от возбуждения губы. В нетерпении он срывается ко мне и хватая за руки кидает на кровать. Рвёт остатки одежды, царапая кожу. Обожаю когда он так голоден. До боли сжимает меня в объятиях, лижет, кусает, прищипывает в порыве безумного желания. Пальцами проникает в меня, с силой теребя клитор. Я стараюсь не кричать от накатившей боли и сумасшедшего желания. Я чувствую приближение оргазма, но муж не дает. Кидает меня на кровать и нависает сверху, упираясь членом в мои влажные губки. Принимаю его весь, задыхаясь от его размера. Но я привыкла, давно привыкла. Мои руки над головой. Придавил своими, не давая вырваться. Делаю короткие вдохи и выдохи, что бы не задохнуться. Слёзы и слюни стекают по подбородку и щекам. Я приняла бы его ещё глубже если бы только могла. Антон задрал голову и тихо подвывает. Я безумно рада видеть его счастливым. Яйца мягко ударяются в мои подбородок и губу. Громко выдохнув обильно кончает мне в горло и тут же не давая опомнится, переворачивает на живот и сам разворачивается на мне, наклоняясь к моим ягодицам. Одновременно вытирая влажное лицо об подушку ласкаю его руками. Сначала лишь лёгкие прикосновения языка к анусу, затем уже более настойчиво проникая в меня то языком, то пальцем, растягивая дырочку. Да, к анальному сексу Антон всегда был неравнодушен. Попы его слабое место. Особенно маленькие, с крепкими ягодицами-орешками. Растянул пальцами анус и сплёвывает внутрь слюну. Его заводят мои стоны ещё сильнее. Снова поворот и вот я уже поддерживаемая его сильной рукой стою к нему голой попкой. Раздвинул ягодицы и вошёл, резко, сильно. От его яростных толчков меня кидает вперёд, но муж крепко держит свою добычу. Насаживая меня на свой кол вколачивая в меня свой толстый жезл. Да можно хоть весь день подбирать эпитеты, всё равно итог один…шлепок по ягодице заставил вскрикнуть и прогнуться в спине. Муж уже не стонет он, ревёт как бык, даже как демон. Ягодицы горят от его жёстких шлепков, плечи и бёдра болят под его крепкими пальцами. Я стону, повизгиваю, внутри всё воспламенилось и почти дымится..... Опускаю лицо к простыне и впиваюсь в неё зубами. Мощный оргазм заполнил меня без остатка, и я почти повисла на руке мужа. Минута и он падает на меня громко сопя и придавливая меня своим огромным телом. Быстро перекатился с меня на спину и закинув руки за голову, радостно щурится глядя на меня обессилившую, помятую, избитую и жутко довольную. Протянул руку, подтянул меня к себе на плечо, прижался щекой к волосам. — Я скучал по тебе, детка. Я счастливо лыблюсь почти проваливаясь в дрёму… Ближе к вечеру Антон накинул на меня чёрный плащ с капюшоном. Он был настолько огромен что тянулся по полу. Вышел из дома, огляделся и махнул рукой. Я поплыла следом путаясь в полах плаща. Дошли почти до калитки, когда из-за деревьев вынырнул молодой мужчина в форме охраны. Мгновение и я отвернулась. — Туда смотреть, — пробасил Антон, обращаясь к мужчине. Медленно повернула голову, выглядывая из-под капюшона. Охранник шустро удалялся в противоположную от нас сторону. Провёл ключом, распахнул створку и пропустил меня. — До встречи, любимый… — До встречи змейка моя… Улыбнулся уголками губ и чуть прищурил глаза. Я смотрела в них и тонула. Та, что перестреляет кучу людей, ни поморщившись выпотроши