Он обернулся и уставился на меня покрасневшими глазками.
— А вы не знаете когда она вернётся? — спросила я, осторожно приближаясь к небритому.
— Не-а, откуда? — удивлённо пожал плечами дядечка, переминаясь с ноги на ногу, — я сам уже какой день жду, надеюсь может вспомнит про нас. Холодно, голодаем мы, — жалостливо протянул он.
— А куда она делась? — задала я резонный вопрос.
— Замуж вышла, за какого-то хмыря и укатила за границу. А нас получается, бросила, — пожаловался мужичек и с интересом заглядывая в глаза спросил, — а может ты денежек немного дашь, а то голодаем.
У меня от его перегарного дыхания уже и так голова шла кругом, я лишь покачала головой.
— Ммм, — протянул дядька.
Хмыкнул и потеряв ко мне интерес, поплёлся дальше. Я простояла в подъезде ещё какое-то время обдумывая своё печальное положение. Куда теперь идти? Люба сказала домой нельзя. Но и здесь оставаться не стоит. Вдруг этой сумасшедшей вздумается прогуляться, покусает ещё чего доброго. Залезла в кошелёк и вздохнула. Почти все деньги остались в квартире. С собой какая-то мелочь, и несколько банкнот. Это совсем мало, не хватит даже, чтобы снять на сутки номер в гостинице. Причём самый дешёвый номер. Надо найти ночлег, и всё обдумать. Голова кружилась неимоверно, тошнило, сверкали мелкие звёздочки. Проблема в том, что я даже не понимала, моё ли это состояние. Ведь мы так связаны с Евой. И возможно, это ей сейчас так плохо. Но я стою тут, и жалею себя, хотя должна бежать со всех ног и спасать своего магнита. Знать бы ещё куда бежать? Всё-таки надо найти тёплое место и хоть немного поспать. Осмотрела подвальную дверь, подёргала замок, само собой закрыто. Ключи, что были на связке, тоже не подошли, что неудивительно. Надо идти к Владу. И вместе с ним решим, что делать дальше и как помочь нашей Еве. Вспомнила про визор, и чертыхнулась. Что делать с ним? Если я начну резать себе руку я просто умру от болевого шока или истеку кровью. И смысл, зачем было тогда убегать? Я очень устала. В придачу к тошноте, головной боли и ломоте в теле, а так же безрадостным мыслям, жутко захотелось спать. Вышла из подъезда и заторопилась в ближайший магазинчик. Купила несколько пирожков, колбасу, и бутылку воды. Запихнув всё в сумку, пошла искать место для ночлега. Обошла десятки подъездов, но почти все были с домофонами. Попасть внутрь было конечно можно, но вряд ли в таких местах можно найти незапертый подвал. Глупость. Почти стемнело, когда мне повезло, домофон был сломан, и подвал конечно закрыт, но… В тёмном закутке, за колясками, оставленными кем-то из жильцов, можно было разместиться, хотя бы до утра. И я этим воспользовалась. Подъезд хорошо отапливался, и потому сняв куртку, и вывернув её наизнанку, я подстелила себе и села, доставая их сумки свой нехитрый скарб. Быстро стрескала пирожки, покусала колбасы, запивая водой из бутылки и вскоре улеглась на куртку. Мгновение и я погрузилась в недолгий и мрачный сон. А очнулась от визга женщины. Она дубасила по моим ногам какой-то деревяшкой, и дико визжала, словно я не человек, а мерзкая сороконожка, или крыса. На её крик прибежал здоровенный детина в тёмной водолазке и отпихнув ту в сторону, схватил меня за шкварку и резко поднял пола. Крепко держа меня за шиворот потащил к двери в подъезд. Я почти висела едва касаясь ногами пола. А потом кувырком полетела в грязный снег, с сопутствующими матами, и угрозами, если сунусь, останусь без конечностей. Следом вылетела моя куртка, которую я на инстинктах подхватила и прижала к себе, было очень холодно. В голове потихоньку начинала вырисовываться картина произошедшего только что, когда снова распахнулась дверь подъезда. В проёме показалась недавно верещавшая женщина. Она вытолкала ногами мою сумку и пнула её по направлению ко мне. Из сумки выпала колбаса и заскользив, остановилась в грязной жиже.
— Вонючие бомжи, тьфу, — зло сплюнула женщина и скрылась за дверью.
Бабулька проходящая мимо сочувственно посмотрела на меня. Я встала, отряхиваясь, застегнула куртку, и подобрав сумку, даже не оглядываясь на свою недоеденную колбасу, зашагала прочь. При падении я сильно ударилась рукой о скамейку, и теперь она нещадно болела. Слёзы наворачивались, но я их старательно отгоняла. Не время реветь, надо найти место, чтобы обогреться и посмотреть, что с рукой. Каждый шаг давался с трудом. Ноги промокли насквозь и меня знобило. А в голове словно били по наковальне, но я продолжала рыскать в поиске тёплого места. И мне повезло…
Из парадной выходил мужчина и я, ободрённая хоть минуткой в тепле, юркнула в подъезд. Прижалась к горячей батарее и заскулила от боли в озябших руках. Ни на что не надеясь я посмотрела на подвальную дверь, и не поверила своим глазам. Проволока, обычная сраная проволока. Она обматывала душки решётки, за которой чёрным зевом разверзся подвал. Царапая пальцы я размотала проволоку и открыв скрипнувшую решётку просочилась внутрь. На всякий случай замотала её снова, как смогла, и выдохнула. С минуту пялилась на проволоку, размышляя, а затем развернулась и включив на телефоне фонарик, потопала вглубь, освещая пространство. Мизинец и безымянный палец сильно распухли, и приобрели странный голубоватый оттенок. Сгибались, но было очень больно. Чтобы не свалится в обморок оставила их в покое и выбрав самое чистое и тёплое место устроилась прямо трубах. Они проходили параллельно друг другу и расстояние между ними не больше ладошки. Поуютнее устроилась и укрывшись курткой, задремала. Когда проснулась окутанная белёсым светом из маленького окошка почти под потолком поняла, меня сейчас вырвет. Попыталась встать, но не удержавшись на ногах хлопнулась на землю. Ударилась опухшими пальцами и взвыла. Слёзы брызнули из глаз, и я уткнулась лбом прямо в грязный пол подвала. Попыталась встать держась за трубы и со второго раза мне всё-таки это удалось. Пол под ногами ходил ходуном, а я не понимала что со мной. Было очень плохо и очень страшно. Отдышалась и подтянув к себе сумку, достала воду. После нескольких глотков, стало значительно легче. Стены почти остановились, лишь мерно покачивались. Заметила в песке небольшой кусочек стекла. Присела возле него и облокотившись спиной на трубы, покрутила в пальцах. Совсем небольшой осколок от выбитого кем-то окна. Протёрла его салфеткой и обожгла острый край зажигалкой, которую выудила из сумки. Ещё одной салфеткой протёрла место на руке с обратной стороны запястья и выдохнув, ткнула поглубже. Вскрикнула от боли и откинула стекло. Заревела от досады. Я не антик, я чёртова размазня. Натянула куртку и не отряхиваясь поплелась на выход, сумка сползла с плеча и била по ноге, но я не замечала. Стало так трудно дышать, почти пропало зрение. Зато теперь, я точно знала, что переживает сейчас моя подопечная. Ведь это её состояние наваливалось на меня волнами, и я запаниковала.