Из темноты на меня вынырнуло совсем другое женское лицо. Огромные карии глаза со слегка размазанной тушью смотрели на меня с нежностью. Я снова почувствовал солёный привкус на губах и непроизвольно облизнулся. Женщина наклонилась ниже и поцеловала меня в щёку. От неё пахло чем-то знакомым, но я никак не мог понять что это был за запах. И черты её лица были настолько правильные, настолько гармоничные, что я точно знал кто передо мной.
— Солнышко моё, мама очень тебя любит. Когда всё закончится, я обязательно найду тебя. Запомни это, мальчик мой. Я обязательно тебя найду.
Я смотрел на женщину и не понимал. Дедушка часто показывал мне фото родителей, говорил они давно погибли. Это была другая женщина, но я точно знал что она моя мама. Мне всегда говорили что у меня очень красивые глаза, с на редкость длинными ресницами и необычайный цвет роговицы. Иногда они тёмные, как шоколад, а иногда светлели и становились почти медового отлива. И сейчас не было сомнений в нашем родстве, ведь на меня с грустью и слезами смотрели точно такие же глаза цвета тёмного шоколада. И я понял, чем так приятно пахнет. Это был запах детства и дома.
— Елена Валерьевна, пора, — мужской голос, заставил женщину всхлипнуть и ещё крепче обнять меня.
Рядом заплакал ребёнок. По голосу совсем грудной. Мама ещё раз поцеловала меня в лобик и тихо прошептала, — Господи, я никогда ни о чём тебя не просила, а сейчас прошу только об одном. Убереги моего сыночка от встречи с его отцом. Заклинаю тебя, Господи!
Очнулся словно от толчка и тут же услышал всхлипывания Линды. Завернувшись в простыню она прибывала в объятиях Мака, который в наглую оглаживал её по обнажённым плечам, успокаивая.
— Ну вот, очнулся, — совершенно не смущаясь вскрикнул он.
Линда отшатнулась от парня и придерживая простынь опустилась прямо на пол. И завыла уже в голос, что заставила нас с Максом поморщится. В голове начала прорисовываться картинка, и я перевёл взгляд на своё обнажённое тело. Член по какой-то странной причине всё ещё стоял. Простынь была у Линды, что выла на полу и потому не придумав ничего лучшего я накрыл своё хозяйство подушкой девушки.
Макс ухмылялся, и вообще вёл себя так будто ничего и не произошло. Я только хотел высказать ему по поводу проникновения в святую святых, но меня опередила Линн.
— Святой Мартин, что это такое было, Мэтти, объясни мне? Я чуть с ума не сошла. Ты не дышал. Я так испугалась. Я думала ты умер.
И от её истошного воя меня передёрнуло.
— Я же тебе говорил, — заулыбался Максим, обращаясь к девушке, - что он у нас немного того., - Макс покрутил рукой в воздухе, - у него бывает такое. Не обращай внимание. Видишь этот идиот не сдох, так что расслабься и перестань верещать, а то от нас вся прислуга сбежит. Придётся тебе меня кормить, а это ой не простая задача, я тебе скажу. Жру я как слон. Мама…
— Тихо, — мой крик заставил обоих замолчать и посмотреть на меня.
— Ты, — я ткнул пальцем в Макса, — пошёл в жопу.
— А ты, — уже мягче позвал я Линду, — иди сюда.
— Охренеть, — закатил глаза помощник, — вот так и помогай друзьям, — сначала визжат, спасите, помогите, а потом — пошёл в жопу. Да был в этих жопах, и честно скажу, ничего в них хорошего нет. Одно говно.
Линда даже забыла об истерике и уставилась на Максима, широко распахнув красные от слёз глаза. Я не падаю в обморок от слова жопа, но признаться даже я подзавис малость.
— А дубина у тебя ничего так, — он показал пальцем класс, — хорошая такая долбилка.
— Вали отсюда извращенец, — скорчив гримасу я запустил в него подушкой.
Максим её с лёгкостью поймал и хохоча швырнул обратно. Дверь за ним захлопнулась. Эго хохот доносился из коридора. Линда пришла в себя и присела на край кровати, разглядывая меня.
— Кстати, — прокричал из-за двери Макс, — если не хочешь опоздать на рейс поторопись. Знаешь ли, в аэропорту очень не любят опоздунов.
— Чёрт, рейс. Отшвырнув в сторону подушку, я спрыгнул на пол и запутавшись в брюках грохнулся на пол. Расхохотался над собственной неловкостью и это сняло напряжение последних минут.
Лежал и смеялся, глядя в потолок. Из-за матраса показалось удивлённое личико Линды.
— Всё в порядке? — спросила девушка, и заулыбалась глядя на меня.
— Да всё отлично, — я кивнул, разглядывая её лицо.
Заплаканные глаза, покрасневший нос, искусанные в кровь губы, но всё равно она была прекрасна.
— Я люблю тебя, — произнесла она словно стесняясь своих чувств.
Я улыбнулся, и чтобы не отвечать ей, привстал и притянул её к себя.
— Малыш, — прошептал я, страстно впиваясь в её губы.
***** На рейс мы всё-таки успели. Откинувшись в кресле у меня появилось немного времени обдумать своё видение.