— Ну что? — цедит Тан, — хватит на меня пялиться. На мне цветы не растут, ешь, давай!
Я дрожащими пальцами пытаюсь наткнуть на вилку кусок мяса. Он жутко меня пугает. Почему он всё время злится? Если я его так нервирую, так отпустил бы меня. Выудив из ящика новый прибор Антон снова принимается за еду. Ему не надо видеть, чтобы знать когда я смотрю на него. Он просто знает, чувствует. Так же как я, всегда чувствую его взгляд, то жадный, то насмешливый, то холодный как лёд. И снова Тан злится. Почему? За что? Я хочу его понять. Но это сложно. Просто какой-то хоровод эмоций. Стоит мне только, успокоится и расслабиться, Тан злиться и кричит. И это — сильно пугает меня. И когда я готова его возненавидеть, он становится добрым, почти ласковым. И у меня опять меняются эмоции, и снова я готова его простить. Может я просто дура? Но я, правда не понимаю, почему он так себя ведёт со мной? Вот и сегодня сначала наорал на меня. Отругал что вышла на улицу. А я всего-то хотела выгулять Тоя. Думала он меня ударит, настолько был взбешён. Орал, что меня могли пристрелить и всё такое. Так я не ходила к забору, мы чуть-чуть прошлись вокруг дома и всё. Но нас увидели и конечно всё ему рассказали. Нам попало, обоим, и мне, и Тою. А потом, как не бывало, подарил мне коробку шоколадных конфет. Я была так рада, что даже не обиделась на то, что Антон пихая коробку чуть не сломал мне палец. За шоколад я готова простить всё. Ну или почти всё. Я ведь его так люблю.
— Посуду надеюсь ты моешь лучше, чем готовишь, — буркнул Тан.
Отодвинув тарелку он резко поднялся из-за стола. Той, лёжа возле моих ног, зарычал, но не поднялся.
— Смолкни, — рыкнул мужчина и вышел из кухни, довольно громко хлопнув дверью.
Пёс поднял лобастую голову и посмотрел мне в глаза с немым вопросом — Что мы ему опять сделали?
— Не знаю, — пожала я плечами и собрав тарелки понесла в раковину. Той поднялся и прихрамывая засеменил к двери.
— Выпустить тебя на улицу? — улыбнулась я и более серьёзно понизив голос добавила, — к забору не ходи, там эти...долбанные охранники с оружием.
Пёс понимающе фыркнул и с гордым видом скрылся за дверью. А я вернулась к своей посуде. С тарелками и вилками я справилась, а вот нож... Вскрикнула от резкой боли, когда совершенно неожиданно резанула по пальцу. Тут же почувствовала тепло спиной, а крепкая рука обхватила моё запястье. Антон повернул меня к себе лицом и поднёс палец к губам, чуть прикрыв веки.
— Ты поранилась.
И это был не вопрос, а констатация. А потом он коснулся пальца тёплыми губами. Я вытаращив глаза следила за его манипуляциями с моей рукой и волна неиспытанного ранее чувства охватила меня. Внизу живота всё сжалось, а щёки ярко запылали от стыда. Чуть придя в себя выдернула руку. Он отпустил и отстранился. А потом протянул руку и коснулся моей пылающей щеки.
— Ты знаешь, рыбка, я никогда не смогу тебя отпустить.
Вздёрнула голову заглядывая в его глаза. Обычно они жёлтые, но сейчас они стали почти коричневые с яркими желтыми искрами возле зрачка. Воздух задрожал, и я увидела перед собой совсем другого человека. Я словно мгновенно перенеслась в другое место, к другому мужчине. Широко улыбнулась и потёрлась о его руку.
— Матвей, любимый...
Видение померкло. И теперь передо мной были бешеные темные глаза Тана, искривлённые в дикой злобе губы. Я хотела отшатнуться и убежать, но не успела. Резкий рывок и меня развернуло спиной к исходящему гневом мужчине. Дёрнул за руку так сильно, что я взвизгнула от боли и тут же оказалась закинутой животом на столешницу. Выставила вперёд руки чтобы не ударится лицом. Но это кроме меня никого не волновало. Ведь всего какую-то секунду спустя я зажмурилась от боли, когда Тан схватил меня сзади рукой за шею, и сильно придавив щекой к поверхности. Второй рукой задрал подол сарафана, и сорвав трусики, уже жадно сжимал мои ягодицы. Я не могла даже мычать, настолько меня парализовал ужас. И ступор держал до тех пор пока я не услышала звук расстегивающейся молнии на его брюках. Весь мой страх пробив оболочку выплеснулся наружу, словно джин из бутылки. От собственного визга заложило уши, и подкатила тошнота. В памяти всплыло воспоминание: кухня, Тан и горничная. От осознания я завыла, громко и протяжно, забила ногами и цепляясь за край стола. Антон заорал как раненое животное, ударив кулаком совсем рядом с моим лицом. От этого стало ещё страшнее и впав в какое-то помешательство даже не заметила, что меня никто не удерживает. Брыкаясь ногами, я руками уцепилась за край столешницы и заскользив телом по поверхности грохнулась с другой стороны, отбив колени и ладони. Поскуливая от страха, и не обращая внимание на боль, поползла в закуток между холодильником и тумбой. Забившись к самой стене, поджала ноги. Я огромными от страха глазами смотрела на безумие Тана. Шкафы, тумбы, и дверцы от них, микроволновка, посуда, всё летело на пол, в стены. Мне хотелось зажмуриться, но я почему-то не смогла. Меня мутило, в глазах пелена, зубы стучат.