И в эту самую минуту она, как собака, на запах пыталась обнаружить местоположение своей сумки. Ведь то, то её интересовало находиться именно там. Но, я не дам ей возможности достать ароматный флакончик парфюма, в котором растворён самый смертоносный яд на земле.
Откуда я это знаю? Из вот этой милой, симпатичной головки, что старательно делает вид, что в отключке. Поразительная женщина. Только я ведь тоже не придурок. Её мысли всегда причиняли боль, но сейчас она была не просто зла, Алиса была в ярости.
Напряжение зазвенело, и я дёрнул на себя её сумку. Её наманикюренные ноготки лишь скребанули по сиденью. А уже через мгновение дёрнулась к моей шеи. Ударил по тормозам и джип юзом занесло в поворот. Алису ударило о спинку, а затем в боковое стекло с такой силой, что на мгновение она потеряла способность двигаться. Нас чуть не перевернуло, но мне удалось выправить машину и мы понеслись дальше. Она вскочила тряся головой и зашипела, словно большая кошка. Крепкая девочка.
— Угомонись, дура. Угробишь и себя и нас, заодно, — заорал я. — Это благодарность за то, что пытаюсь спасти ваши никчёмные душонки?
Шипение сменилось какими-то булькающими звуками. И всё-таки недостаточно крепкая. Алиса вытерла рот и положила голову на спинку переднего сиденья.
— Верни сумку.
Я покачал головой и ухмыльнулся, — Я что, похож на идиота?
— Где мой муж? — всё ещё зло спросила она.
Я хохотнул, — как же вы, люди, любите присваивать себе то, что вам в сущности и не принадлежит.
Но более серьёзно добавил, — сзади тебя, в багажнике. Не бойся, я его надёжно пристегнул.
— Ты спятил? — Алиса резко вскинула голову и по глазам понял, её ведёт.
И ведёт довольно сильно. Да, приложилась она не слабо.
— А куда мне нужно было его пихать? Свалить на тебя, бутербродом? Ему вкачали такую дозу снотворного, что боюсь в отключке он надолго. Если вообще оклемается. Ребятки явно запаниковали. Хотя, я их за это не виню, — вспомнив громадную фигуру Антона хохотнул я. — Да и мне спокойнее, буйный он у тебя.
— Тебе смешно? Тебе, сука, смешно? — зарычала сощурив глаза Алиса.
— Следите за языком, мадам, — я начал злиться.
Она уткнулась лицом в спинку и пару минут молчала.
— Помоги ему, — глухо произнесла после, не поднимая головы.
Я услышал, но всё же переспросил, — Что?
— Помоги ему, я тебя прошу.
Алиса подняла на меня глаза, и я заметил испуг.
— Брось, — я покачал головой. — Я не врач, а всего лишь читаю чужие мысли, немного смотрю вперёд, иногда назад. Я не лекарь.
— Ты охотник. Не верю, что ничего нельзя сделать. Помоги ему, и я сделаю всё что захочешь.
— Милая, если мне будет надо, ты и так это сделаешь. Но я, правда, не могу ему помочь. Теперь всё зависит от него.
Алиса отвернулась и произнесла странным голосом, — Ты обещал помочь.
Она плачет. Всемогущий Суприм, она реально плачет. Вот непруха. Женские слёзы для меня всегда были большой проблемой.
— Я никого не обещал возвращать с того света.
Плечи Алисы задрожали.
— Ладно, я попробую, — пообещал ей, хотя отчётливо понимал, ничего сделать не смогу. Глупо всё и бесполезно.
* * * * *
Алиса.
Я не без зависти наблюдала как этот плюгавенький парнишка взваливает на себя здоровенного Тана и спокойно тащит к двери заброшенного ангара.
— Что это за место? — закрутила я головой по сторонам.
А после помогла Деймону, опустить Антона на стол, предварительно скинув на пол какие-то древние железки.
Парень пожал плечами, — Просто место. Тут спокойно.
Оглядела ангар, зябко поёжилась. Сквозь разбитые окна посвистывает ветер. Мотается плёнка. Везде пыль, грязь и запустение. Потёрла нывшее плечо и взглянула на бесчувственного мужчину.
— Только жутко холодно. Нельзя его так оставлять, он замёрзнет.
— Принеси из багажника одеяла, я там заметил парочку, — не терпящим возражения голосом произнёс Деймон и коснулся пальцами горла Антона.
Мне было страшно. Страшно, как в тот день, когда Антон нашёл меня. Страшно было за него, не за себя, и тогда, и сейчас.
Много месяцев я провела в плену, удерживаемая людьми Стаса Татаринова. Меня пытали мастерски, насиловали, избивали, прижигал кожу сигаретами, ломали кости. Когда он меня нашёл, я умирала. Меня уже даже не кормили, считая трупом. Влагу слизывала прямо с пола. Что это было, больше не понимала, вода, моча, или моя собственная кровь, а может и то и другое.
Но у меня был стимул — я очень хотела жить!
Очнулась от жуткого гортанного рычания над самым лицом. Всё плыло. В те узкие щели, что когда-то назывались глазами, я увидела жёлтый взгляд хищника. Это не были глаза человека, это были глаза башенного зверя. Его лицо, губы, волосы, всё было перепачкано кровью.