Наконец, все вечерние хлопоты остались позади. Дети уснули – как ни давал себе Петан зарок не ложиться в кровать раньше отца, как ни казалось ему, будто уснуть не получится до самого утра, но события дня утомили мальчика, и он мирно засопел уже через несколько мгновений.
Хиджу и Абигаэл сидели, не зажигая огня, наблюдая, как постепенно затихает деревня. Еще слышались тут и там обрывки разговоров, шорохи, стук, грохот посуды, потрескивание дров в кострах, но понемногу голоса умолкали, гасли огни, прекращалось движение. Все погружалось в сон, только кошки оставались сторожить деревню от мышей и злых духов, с загадочным видом шныряя в темноте.
– Ты долго на этот раз, – говорила Абигаэл. – Далеко ли плавал? Где побывал?
– Я не отдалялся от острова, и не зря, – отвечал Хиджу, удобно устроив голову у нее на коленях. Сейчас он почувствовал, как сильно устал за день, но рядом с Абигаэл кровь быстрее бежала в жилах, прогоняя сонливость. – Обычно мы уходим в море прочь отсюда и даже не знаем, что происходит совсем близко, на нашей земле. Вот мы с Джу и решили обойти весь остров, посмотреть на его берега. А это немалый путь, потому и задержались.
«Нашей земле? – подумала Абигаэл, запуская пальцы в его жесткие от соленой воды волосы. – Ты в самом деле считаешь ее своей? Или тебе все равно, ждешь только, когда сможешь вернуться в море, где и есть твой настоящий дом?»
– И что же на ней происходит? – спросила она вслух.
– Только представь: за те годы, что мы сидели на одном месте, на другом конце Нуса Нипа обосновались люди с Запада! Уже целое поселение построили. Правда, среди них нет никого с такой белой кожей и золотыми волосами, как у тебя, – поспешил добавить Хиджу, чувствуя, как напряглись ее бедра под его затылком. – Возможно, они приплыли из каких-то иных краев.
И тут же пожалел, что рассказал ей. Но ведь у них друг от друга не было никогда секретов, как он мог не рассказать? Да и не вспоминала она о Западе давным-давно, привыкла к здешним местам, они стали ей домом…
– Правда? Они здесь, на нашем острове? – она склонилась, словно обжигая его взволнованным взглядом. – Ты… отвезешь меня туда? Пожалуйста…
«Нет, – пронеслось в голове Хиджу. – Ни за что. А если они тебя заберут? А если ты сама захочешь с ними остаться?»
– Туда не меньше трех дней идти при попутном ветре, – сказал он.
– Ну и что? Мы пойдем вдоль берега, по хорошей погоде. Спешить нам некуда.
– А как же дом? Все твое хозяйство? Неужели оставишь на соседей?
Его глаза улыбались – он всегда забавлялся, глядя, с какой бережной заботой Абигаэл обустраивает их нехитрый быт. Выросший среди морских бродяг, он все не мог понять, как важны ей кусок возделанной земли, куры-несушки, загончик, где подрастали поросята. Рисовое поле, на котором она оставляла огромную долю своих сил, хотя он мог добыть ей сколько угодно риса, выменяв на перламутр, рыбу или трепангов. Ей, родившейся в краю, где людей кормила земля, а не море, волей судьбы заброшенной на край света, все это давало чувство надежности, уверенности в завтрашнем дне.
Вот и сейчас слова Хиджу заставили задуматься. Бросить дом? Сколько времени ее не будет? Неделю? Месяц? Месяца хватит, чтобы дом весь покрылся пылью, огородик зарос сорной травой, а рис она убрать не успеет, потеряв добрую часть урожая. И за чужими животными никто не станет ходить так же тщательно и с любовью, как за своими, а у Абигаэл даже поросята были ручными, признавали ее, ели с рук. Столько лет она создавала все это, училась непривычной работе, трудилась, не жалея себя. Как же теперь все бросить?
Видя на ее лице замешательство, Хиджу приподнялся на локте, протянул руку и коснулся ее нежной щеки. Она накрыла его ладонь своей, посмотрела взволнованно, умоляюще. Хиджу вздохнул.
– Отвезу, если хочешь. Я ведь ни в одной просьбе тебе не отказывал.
– Не отказывал, – эхом отозвалась Абигаэл. Она не понимала, почему он не хочет хоть раз взять ее с собой. И Петан будет счастлив наконец отправиться в море с отцом. Неужели Хиджу устает от них, уезжает, чтобы не видеть ее и детей?
– Аби, – он сел и взял ее за плечи. – Я отвезу тебя хоть на край острова, хоть на край света. Но прошу, не думай сегодня о людях с Запада. Я соскучился по тебе. Хочу, чтобы ты только обо мне думала, не о них, не о доме и не об урожае на твоем поле. Всего лишь один вечер, Аби.