Он слушал небылицы о ней, одну невероятней другой, а перед внутренним взором возникала милая девчушка с глазами цвета моря, забавно барахтавшаяся в волнах. Он думал, как давно все это было, а ему до сих пор некуда ее привести: не заслужил он уважения, позволявшего совершить такой дерзкий поступок, не построил свой плавучий дом, и казалось, не приблизился к своей цели ни на шаг, как бы ни старался. Хиджу не мог не понимать, что раз он сам изменился с той поры, Аби тоже не могла остаться прежней. И сейчас она вовсе не маленькая девочка, готовая дружить с каждым, кто повстречался на пути, а красавица, слухи о которой достигли дальних земель. Реши она покинуть Драконий Остров, разве не найдется множество достойных, богатых и знатных, кто пожелает забрать ее?
«Для всех них она лишь драгоценный трофей, - думал Хиджу. – А мне кроме нее никто не нужен, и я ведь обещал вернуться». И он дал себе слово в скором будущем непременно посетить Драконий Остров, хоть на миг встретиться с Аби, увидеть, какой она стала.
Отвлекшись от размышлений, он вновь взглянул на сестру. Теперь, когда все вокруг были заняты разговорами и пиршеством и внимание к жениху и невесте ослабло, она уже не была смущенной и скованной. Почти не таясь, она улыбалась своему мужу, а он смотрел на нее с обожанием, и выглядели они так, будто кроме них двоих никого больше нет вокруг.
Хиджу вдруг почувствовал усталость от этого праздника, толпы, сплетен, шума и земли под ногами. Он казался сам себе чужим здесь, где все веселились и радовались. Мучительно захотелось в одиночестве уйти на лодке в море, дальше, так, чтобы огни берега скрылись за горизонтом и наступили тишина и темнота. Слушать, как плещут волны о борта, мерно покачивая лодку. Смотреть, как молодой месяц улыбается с небес, а звезды мерцают, отражаясь в черной воде.
Прикрыв веки, Хиджу пытался различить шорох прибоя сквозь мешанину голосов, и даже начало получаться, но тут ударили гонги, заиграла музыка. Вздохнув украдкой, он открыл глаза и огляделся. Все были увлечены праздником, никто не обращал на него внимания. Тогда он шепнул Гунтуру, что устал и хочет немного пройтись в одиночестве, поднялся и, стараясь быть незаметным, покинул освещенную кострами и факелами поляну. Сидя на берегу, он слушал доносившиеся звуки праздника, равномерный перестук гамбанга, сливавшийся с шелестом волн, пока сон не сморил его.
Пробыв несколько дней возле острова, где провели свадьбу, секахи отправилась домой. Семья Хиджу простилась с младшей дочерью, отчего в путь они вышли в печали, но самого юношу омрачало не только это. Как ни мечтал он, чтобы ему позволили управлять лепа-лепа, как ни намекал, что готов к этому, старейшины не доверили ему столь ответственного дела. Зато Гунтур сегодня вел свою лодку, и горькая зависть разъедала сердце Хиджу впервые за всю жизнь.
Он так привык всегда и во всем быть первым, что считал такое положение вещей само собой разумеющимся. И только сейчас понял – в то время, как он покорял глубину, забыв обо всем на свете, не вникая в дела секахи, Гунтур вникал. Учился править лодкой, прокладывать курс, рассчитывать его на много дней вперед, принимать важные решения. Тем самым добиваясь того уважения и доверия, о которых грезил Хиджу, не понимавший, что мудрость, рассудительность и умение договориться зачастую ценятся выше ловкости и силы. Он всегда интересовался морем больше, чем людьми вокруг, и люди отплатили ему недоверием.
За спиной послышались шаги. Отец Хиджу подошел, встал рядом, прислонившись к борту. Проследил за взглядом сына и усмехнулся.
- Так вот почему ты такой мрачный, - сказал он. – Завидуешь успехам друга? Злишься, что на этот раз не удалось его превзойти?
- Вовсе нет, - отозвался Хиджу, стараясь, чтобы раздражение не звучало в голосе. – Гунтур заслужил это. И я за него рад.
- Вижу, как рад, едва зубами не скрипишь от обиды. Хоть обижаться и не на что. Беда твоя в том, что до сих пор сам не знаешь, что тебе нужно. Желание во всем и всегда быть первым хорошо, когда ты ребенок, Хиджу. Но пора взрослеть. Понимать, где твое место и в чем ты можешь достичь успеха, а не хвататься за все, что притянуло взгляд. Твой наставник был уважаемым человеком, лучшим в своем деле. Вот на кого тебе бы стоило равняться.
«Но еще он был одиноким, - мысленно возразил Хиджу. – И ничего-то у него не было, кроме моря. А когда выходил на поверхность, о нем все тут же забывали, пока не понадобится снова выслеживать рыбу». Он любил море не меньше покойного джуру селама, но мечтал вовсе не о такой жизни.