И почти столкнулась с Хиджу, услышавшим ее и повернувшим навстречу. Он замер, глядя на нее широко распахнутыми глазами, почти такими же зелеными, как листва на ветке, которую он так и не отвел от лица. Он был по-прежнему загорелым и стройным, только теперь стал совсем взрослым, грубее чертами, мощнее сложением. Аби остановилась, от растерянности все слова, что она хотела сказать, разом испарились из памяти.
Она смотрела на него, пытаясь разглядеть в этом человеке своего друга детства, но перед нею был совсем другой Хиджу: широкий в плечах, с суровым лицом и резкими скулами, холодным упрямством, затаившимся в глубине глаз. Ей стало рядом с ним неловко, будто с чужим, и Аби опустила ресницы, так и не решившись заговорить.
- Абигаэл... - его голос звучал глухо, незнакомо. - Неужели ты и вправду все еще здесь?
Девушка почувствовала досаду из-за того, что не может держаться рядом с ним достойно, и что он пришел, как ни в чем не бывало, вскинулась, схлестнулась с ним взглядами.
- А где мне еще быть? - произнесла она как можно равнодушнее. - Здесь мой дом. Но для чего ты сюда явился? Неужели настолько стало скучно, что...
- Прошу, не сердись! Я сильно виноват, знаю, и даже не буду просить о прощении. Не заслуживаю. Я просто очень хотел тебя увидеть. И не найдя ни тебя, ни твоего дома, испугался, что случилась беда, поэтому звал, - он шагнул в ее сторону, и Аби отступила назад. Хиджу тут же замер на месте, потупился. - Обещаю, я больше не потревожу тебя и духов острова. Но хочу, чтобы ты знала: все это время не было ни одного дня, в который я не думал бы о тебе.
“Не то, все не то, - злился на себя Хиджу. - Я только зря тревожу ее. А она сердится. И хорошо, пусть лучше сердится. Ну зачем я ей? В самом деле, для чего пришел?”
- Прости, - сказал он еле слышно, развернулся и побрел обратно к оставленной на берегу лодке.
- Ты говорил, очень важно было знать, что я тебя жду, - донесся вслед ее голос. Чистый, звонкий от обиды, отозвавшийся нервной дрожью вдоль позвоночника. - Так я ждала. Долго. Совсем недавно перестала. Пусть это уже и не нужно, просто хочу, чтобы ты знал.
Хиджу остановился. Если он останется, то рискует потерять все, что имеет, навлечь на себя проклятье. Вызвать гнев богов, демонов и драконов, а на что они способны в гневе, никому из смертных не дано и предположить. В том, что старейшины секахи жестоко накажут его, если кто-то узнает, Хиджу и вовсе не сомневался. Но если уйдет, то больше никогда не увидит Аби, на этот раз она не простит. А ведь ей обидно, больно, он слышал эту боль в ее голосе, видел во взгляде, как ни пыталась Аби ее скрыть.
Гулкие удары крови в висках отсчитывали ускользавшее время, торопили, не позволяя больше раздумывать. Если сейчас обернуться, то невозможно будет себя заставить уйти. “Она всего лишь женщина, одна из многих, разве что волосы другого цвета. Почему я не могу перестать думать о ней?” - с тоской подумал Хиджу, понимая, что нет, не перестанет. Обернулся, поймал взгляд небесно-голубых глаз, в несколько уверенных шагов приблизился к Аби и взял ее за руку.
- Мне нельзя здесь находиться, но я должен тебе все рассказать. Можешь ненадолго выплыть со мной в море?
- Если только недалеко, - неуверенно ответила Аби, оглядываясь.
“Зачем я соглашаюсь? Ведь должна прогнать его, - подумала она. - Да и Наго будет беспокоиться... Ох, он наверное слышит все это! Видит, что во мне нет ни капли достоинства!”
Вырвать бы ладонь из его хватки - как можно было вообще позволить себя коснуться! - оттолкнуть, остановиться. Но Аби послушно шла следом, пытаясь приноровиться к его быстрому шагу, позволила увести себя на берег, где столько времени провела, вглядываясь в пустой горизонт. И вот дождалась, но не радость почувствовала, а страх от осознания, что пойдет покорно за Хиджу, куда бы ни повел, вовсе не желая сопротивляться.
- Ты боишься, что дракон накажет тебя? - спросил Хиджу, видя, как она не решается сесть в лодку. Аби помотала головой. - Ты что же, меня боишься?
- Нет, с чего мне бояться тебя, - ответила она, глядя исподлобья. Хиджу улыбнулся, в первый раз с тех пор, как уехал, и Аби вновь ощутила отголосок той нежной привязанности, которую испытывала к нему когда-то.