Трясу головой и срываюсь на бег. Нет, Тёмка прав, я еще не дорос. Да и посмотрит ли на меня Зоря, когда рядом есть мальчики красивее и выше?
12
– Сеня, – зовет Тёмка, пихая меня пяткой в бок, пока я лежу на кровати.
– Чего? – продолжаю записывать все мысли в блокнот.
– Ты че такой тихий стал?
– Да рассказ пытаюсь писать, а ты отвлекаешь.
– Сеня… – снова тычок.
– Что?
– Давай над Лёнькой подшутим? Усы там ему нарисуем.
– Зачем? – в недоумении кошусь на друга.
– Как зачем? Они же с Гусаром типа вместе.
– Тём, они не вместе. И шутить так над Лёнькой жестоко.
– Сеня… – третий тычок.
Расчеркиваю длинную кривую линию по всей странице блокнота и закрываю его.
– Да что? – поворачиваю голову к Тёмке и хмуро на него смотрю.
– Ты куда утром смылся? – друг замолкает с хитрым видом.
Ничего от него не скрыть. Уверен, что он и сам обо всем догадывается, но все зачем-то меня проверяет.
– Отнес корзинки тете Любе.
– И все?
– И все.
– Тогда что ты там так уверенно строчил в блокноте?
– Тём, я же просил не лезть в мое творчество, пока сам не буду готов его показать.
– Дак я не лезу, – Тёмка садится на раскладушке, упираясь в нее кулаками. – Я тут заметил, что как только с тобой случается что-то волнительное, ты начинаешь писать. А когда ничего не происходит, блокнот даже не открываешь.
– Это нормально, Тёма. Я не могу писать без вдохновения.
– А вдохновение у тебя появилось после того, как ты музу нашел? – его ухмылка становится еще шире и наглее. Начинаю потеть обильнее. Хоть в комнате и прохладно, дневной жар уже проникает с улицы в открытое окно. – Да ладно, можешь больше не притворяться, у тебя на лице все написано.
– Что написано? – озадаченно переспрашиваю.
– Зорька твоя муза. Еще бы, я бы тоже такую девчонку в музы возвел. Признайся, – напирает он. Сглатываю от напряжения. Тёмка придвигается ближе, приподнимается с раскладушки и садится на мою кровать. – Ты с ней обсуждаешь свое творчество, да? И она тебе подсказывает, что писать.
Он ничего не понимает, осознаю я, и мне становится так легко, что хочется рассмеяться в голос. А столько слов наговорил, что все знает о девчонках…
– Ну… Можно и так сказать.
– Наброски ей показал?
– Нет, это личное.
– Тогда прощаю, – Тёмка треплет меня по колену и поднимается. – Пошли на пляж. Скучно тут, Лёнька опять куда-то делся.
– Может, лучше дождемся его?
– Да ну, сам дойдет. Большой мальчик уже. Мы ему не мамки.
Растираем друг другу кожу кремом от загара, надеваем плавки-шорты, футболки и бейсболки и отправляемся на пляж с одной сумкой на двоих. Там лежат наши телефоны и кошелек с мелочью на случай, если проголодаемся.
– Как думаешь, Лёне родители уже сказали? – спрашиваю. – Он в последнее время такой потерянный.
– Да че-т думаю, что не сказали. Его больше ситуация с Сати в себе замкнула.
– Почему ты так решил?
– Потому что если бы предки ему сообщили такую счастливую новость, он бы про Сати вообще не вспомнил.
Киваю, соглашаясь.
– Не представляю, как бы я на такую новость отреагировал.
– А я бы порадовался, – Тёмка надолго замолкает, потом долго выдыхает, опустив глаза на дорогу. – Это бы означало, что предки не разведутся, потому что в них осталось достаточно страсти, чтобы быть настолько близкими друг к другу.
– Тём, – ободряюще касаюсь его плеча. – Я знаю, что не понимаю, как ты себя чувствуешь, но я буду рядом, как бы тебе ни было тяжело.
Он смотрит на меня и печально улыбается. В такие редкие моменты маска вечного весельчака слетает с него, являя друга, с которым я познакомился еще в детстве.
– Спасибо, Сень. Если б не вы с Лёней, я бы вряд ли справился с этим.
Меня пугают его слова. Чуть надавливаю другу на плечо, чтобы он остановился, а потом обнимаю его.
– Э-эй, ну ты че как маленький? На нас все пялиться будут! – яро возражает Тёмка.
– Пусть пялятся. Для меня твое спокойствие важнее.
Так мы стоим, пусть и недолго, потом Тёмка несильно отпихивает меня и тянет козырек бейсболки вниз.
– Придумал тут обниматься посреди улицы… – бурчит он, ускоряя шаг.
Улыбнувшись, иду за ним. Мы уже подходим к развилке, ведущей на пляж, когда перед нами вдруг выскакивает маленькая девочка в летнем платьице. На ее ногах нет обуви. Она задорно смеется и верещит, убегая от кого-то.
– Парни, ловите ее!
Мы с Тёмкой оборачиваемся на знакомый голос. Вдалеке бежит запыхавшийся Руслан с красным лицом.
– Ловите, говорю! Там дорога дальше!