Конец лета и начало осени – замечательное время! Уже поспели черника и голубика, поспевает брусника, полно грибов. Пора походов за ними. Время варки варенья из черники и брусники. Осенью в Полярный приходила баржа с арбузами и виноградом. Слух, что их сгружают у магазина, единственного в Старом Полярном, мгновенно разносился по улицам и весям. Сразу же вырастала огромная, на несколько часов, очередь. В ней стояла в основном ребятня, и это была нескучная очередь. Чтоб скоротать время, мы во что-нибудь играли. Взрослые подходили ближе к финалу.
Хотя такое счастье, как арбуз, выпадало раз в году, покупался один, реже – два арбуза и несколько килограммов винограда. Те арбузы были самыми сладкими в моей жизни!
Начальная школа позади
Я пошла в пятый класс. Теперь по каждому предмету был свой учитель. Особенно не терпелось изучать английский язык. Ожидалось, что, как только начнем его учить, так и заговорим по-английски. Напрасные ожидания! Всю жизнь его учу. Читать – да, а говорить прилично так и не научилась. Правда, разговорная практика мне выпадала нечасто. Догадываюсь, что в дореволюционных гимназиях была совсем другая метода преподавания иностранных языков. Люди, окончившие гимназию, свободно говорили на иностранном языке и помнили его всю жизнь. Английский язык преподавала Нина Тимофеевна, симпатичная, невысокая, полненькая, не очень строгая. Она знала немецкий и китайский языки и, как говорили, была переводчицей во время войны. На уроках английского языка меня больше всего занимал крупный кулон из какого-то синего камня, висевший на шее у Нины Тимофеевны. Как я потом узнала, такой камень называется аметистом. Когда на него падал свет, в нём вспыхивали искорки. Мне нравилась Нина Тимофеевна и нравилось учить английский.
Нашей классной руководительницей стала Мария Ивановна – молодая симпатичная учительница русского языка и литературы. Она жила в Горячих Ручьях. Её провожал до Старого Полярного и встречал там же вечером муж – молодой офицер. Марию Ивановну я дважды удивила. Надо думать, неприятно удивила. Первый раз, это было осенью, только начали учиться. Мы компанией возвращались из школы домой. Стояла тёплая погода, все были без пальто. По дороге началось выяснение отношений с мальчишками. Дело дошло до рукопашной. В самый драматический момент неожиданно из-за валуна (мы шли через сопку по тропинке) вынырнула Мария Ивановна, шедшая домой той же дорогой. Меня, отличницу, примерную, как видимо, она считала, девочку, застала расхристанной, с растрёпанными волосами и красной физиономией, с боевым кличем «а ну, подходи, щас получишь!» поднявшей над головой портфель. «Рожкова?!. Ты?!.» – только и смогла вымолвить изумлённая Мария Ивановна.
Другой случай был связан с выяснением отношений между мной и мальчишкой по фамилии Зозуля. На перемене мы, сидя за партой, ругались, толкали друг друга. Не выдержав, я обозвала его так, как созвучно фамилии, иногда называли мальчишки во дворе – «залупа». Наблюдавшие эту сцену мальчишки радостно заорали: