— Смотри! Видишь! — я указал ему на пятна.
— Сейчас замою.
— Не надо. Не слишком заметно. Снимай перчатки! Давай их сюда! Вот сумка, бери! Сейчас я тебя выпущу из квартиры. Едешь сначала в район Трёх вокзалов. Там возьмёшь такси и доедешь до Павелецкого или до Рижского. Не важно. Куда захочется. Расплатишься по счётчику, на чай таксисту дай, но чуть-чуть. Таксисты хорошо запоминают слишком скупых и слишком щедрых. Обычный пассажир для них проходит фоном. В такси ничего особо не трогай…
— У меня с собой есть кожаные пегчатки.
— Хорошо! Потом сядешь на метро, сделаешь пару лишних пересадок. Едешь домой и ждёшь меня там.
— А ты?
— Я закончу здесь.
— Спгавишься сама без меня?
— Я постараюсь. Главное ты по дороге не нервничай. Всё как обычно. Ты с работы едешь. Устал. Сумка не тяжёлая?
— Ногмально.
— Вот и неси её так, как будто она в два раза легче. Постарайся вести себя естественно. Иди!
Закрыв за ним дверь, а напился воды на кухне, а то в горле пересохло.
Время на часах — почти четыре. У меня есть в запасе от двух до трёх часов.
— А я помню Машу. Хорошая была девочка. Мы с ней играли.
— Инга! Я бы хотел спросить у тебя…
— Спрашивай!
— Как ты относишься к тому, что дядя Наташа сделал с этим парнем?
— Никак. Всё правильно сделал. Тот подонок убил его дочь. Я помню, как он рассказывал, что с ней сделали. Бил ножом в шею, в лицо, выколол глаз. Как она мучилась бедненькая. Она же была потом ещё жива, когда врачи приехали. Я бы его тоже убила.
— Какая ты кровожадная!
— Издеваешься?
— Нет. Просто боюсь, что ты станешь такой же, как и я.
— Сильной? Смелой?
— Жестокой и чёрствой.
— Я не хочу.
— И я не хотел. Ты не поверишь. Я в детстве читал книги. Был толстым и добрым мальчиком… Чего ты смеёшься?
— Я представила. Вот я такая стройная и худенькая, а внутри меня толстый мальчик прячется.
— Ладно. Инга! Тебе не надо становится такой как я. Я думаю. Что в такие моменты тебе лучше просто прятаться. Как ты обычно делаешь…
— Я устала. Устала прятаться. Устала жить как во сне. Устала от твоего присутствия внутри меня.
— Но я не могу ничего с этим сделать.
— Ты стал главным. Сколько времени ты руководишь нашим общим телом? Да почти всё время. Редкие минуты, когда ты со мной просто болтаешь. А всё остальное время я сижу, как в кинотеатре. Но не в зале, а как бы в будке киномеханика. И кино я смотрю не из удобного кресла, а в маленькое узкое окошко.
— Инга! Я тебе не могу ничем помочь.
— А я и не прошу ничего. Просто мне порою неуютно. Иногда я очень мечтаю, чтобы ты ушёл навсегда. А порою сама хочу исчезнуть и больше никогда не появляться обратно.
— Потерпи маленько. Я почему-то думаю, что всё скоро изменится. Не спрашивай. Я сам ничего не знаю. Просто мне так порой кажется. Какая-то чуйка.
— Ты мне уже говорил, что это называется интуиция.
— Не совсем. Интуиция — это чуть-чуть другое. А чуйка — она не признаёт никаких законов природы. Она просто спит, где-то глубоко внутри…
— Как я?
— Примерно так. Но потом, вдруг, внезапно, ни с того ни с сего, ка-а-ак завопит: Тревога!
— Тссс! — я что-то слышу.
— Я тоже…
Глава 10
Заранее спрятавшись в маленькой кладовке, я стоял, держа оба револьвера наготове. Несмотря на то, что я готовился ликвидировать только лишь двух человек, два раза по семь патронов, явно не лишние.
Судя по ассортименту вещей хранящихся в кладовке, сразу сюда никто не полезет. Просто незачем. Тут им нечего делать, по крайней мере сразу. Дверь в «детскую» комнату я закрыл. Если они пойдут туда… Ну не знаю… Тоже сразу не должны, вроде бы…
У меня было время подумать. Вот приходят взрослые люди домой. Снимают обувь… Верхнюю одежду… Моют руки или посещают туалет… Или они сразу зовут сына, а может идут к нему в комнату? Вряд ли. Я погасил везде свет. А обувь и личные вещи юноши закинул к нему в комнату. Ну и дверь прикрыл, чтобы из коридора не бросалась в глаза лужа крови рядом с трупом.
Хлопает входная дверь. Счёт пошёл на секунды.
Я весь превратился в слух…
Я отчётливо слышу голоса. К тому же голоса людей, которые ругаются друг с другом. Голоса на повышенных тонах. Слов не разобрать. Но ругаются… Женщина и мужчина… А ещё один мужской голос… Что? Мужчин двое…
Голоса смещаются. Кажется, в сторону кухни… Да. Вот хлопнула дверь холодильника. Теперь ясно, кто научил мальчика, не помыв руки сразу на кухню… Как их глисты ещё не съели?