В комнате Элисон Виктория смогла привести себя в порядок настолько, насколько это вообще возможно. Пока девочка собиралась, старшая сестра обработала раны на лице водкой, что прихватила с собой из комнаты. Написала маме: «Элли попросилась к папе, я её отвезу», получив в ответ краткое, но содержательное «Ок». И вот, спустя два с половиной часа обе стояли на пороге дома их бабушки, неловко переминаясь с ноги на ногу в ожидании кого-то, кто откроет дверь.
— Вики? — голос отца выражал крайнюю степень удивления. Пол распахнул дверь полностью, замечая вторую дочь. — Элли?
— Прости, что мы вот так, без предупреждения, — старшая пропустила малышку, та сразу бросилась в объятия мужчины, утыкаясь носом в его ключицу и всхлипывая. Уокер осмотрел лицо старшей дочери и нахмурил брови, когда его взгляд наткнулся на синяки и царапины.
— Что-то случилось, — он погладил плачущую Элли по макушке и одарил старшую многозначительным взглядом, требующим объяснений.
— Нужно поговорить, — получила сдержанный кивок от отца в ответ.
— Проходите, располагайтесь, — он отстранился от Элисон, ласково потрепав по волосам. — Я сейчас поставлю чайник.
Брюнетка нервно покусывала губы, подбирая правильную формулировку для своей просьбы. Также, она пыталась придумать адекватное объяснение своему внешнему виду, чтобы отец не натворил делов, пытаясь наказать её обидчика. Было сложно придумать что-то вразумительное. Чайник вскипел, оповещая всех в доме оглушительным, как ей казалось, свистом, от которого хотелось скукожиться.
— Кофе или чай? — тихо спросил отец, выключая газ. Достал три кружки: чёрную, синюю и желтую, в виде уточки. В последнюю засыпал немного ромашкового чая, любимого напитка Элли. В синюю сыпанул кофе, чёрная же дожидалась ответа Виктории.
— Как Элли, — ничего не ответив, он кивнул, насыпал заварку в чашку и залил кипяток.
— Подожди, я отведу Элли к бабуле и мы продолжим, — взял желтую кружку и протянул руку девочке. Та вцепилась в мужчину мертвой хваткой и без лишних слов последовала за ним, оставляя сестру в гордом одиночестве. На втором этаже послышались оживленные голоса.
Позже вернулся отец, приземлился с тяжелым вздохом на кресло рядом.
— Как бабуля? — девушка накрыла горячую кружку ладонями, невзирая на болезненные ощущения.
— Если говорить откровенно, то очень плохо. Всё идёт к… ну, ты сама понимаешь.
— Как она сама относится к этому? — впервые за последние минут двадцать подняла взгляд на отца.
— Смирилась, — пожал плечами, — а что ещё остаётся?
— Поня-ятно.
— Выкладывай, что случилось, — немного помявшись, дочь все же решила рассказать правду, но дозировано.
— В общем, как ты знаешь, у маминого, пока что, жениха есть сын. Мы с ним не ладим, от слова совсем, — в горле пересохло, девушка сделала глоток напитка. — Мы иногда цапаемся. Как когда: иногда физически, но чаще всего словесно.
— Да как он смеет! — фыркнул отец, поставив чашку на стол громче, чем стоило. От резкого звука брюнетка едва заметно вздрогнула.
— Пап, дай договорить. Сегодня мы вновь поцапались, завязалась драка. Элли вошла в мою комнату, когда это всё происходило и попыталась меня защитить… — опять глоток обжигающего чая. — В общем, ей тоже слегка прилетело. Я не хочу, чтобы об этом разговоре и о моей просьбе к тебе кто-то узнал, пап. Пообещай.
— Это нельзя так оставлять! Этого подонка нужно проучить. Я лично ему руки поотрываю!
— Папа, — она положила ладонь на дрожащий от злости кулак мужчины. — Я пришла не жаловаться, свои проблемы с этим придурком я как-нибудь решу. Ты же знаешь, я у тебя боевая. Не волнуйся, дать отпор — для меня не проблема, — ложь во благо, кажется, возымела нужный эффект, поскольку мужчина медленно разжал кулаки. — Я хотела бы, чтобы ты на время забрал Элисон к себе. Я понимаю, что за бабулей нужен глаз да глаз, но… — голос предательски дрогнул, — я не хочу, чтобы это повторилось.
— Что-то ты мне не договариваешь, — Пол тяжело вздохнул, недоверчиво глядя на дочь. Ведь отцовское чутье его никогда ещё не подводило.
— Пап, — в умоляющих глазах девушки застыли слезы, — прошу.
— Ладно, — Пол сдался. — Но если я этого малолетнего ублюдка увижу — я за себя не ручаюсь…
— Спасибо, — шепот одними губами и счастливая улыбка во всё лицо Вики укоренили подозрения отца в том, что дела обстоят куда серьезней. Но он понял, что лезть с расспросами — гиблое дело, поэтому просто поджал губы в ответ. — Когда суд?
— Двенадцатого января, — мужчины отпил кофе.
— Ого, так долго…
— Сейчас слишком много разводов, — отец пожал плечами. — Мы с твоей мамой просто ждём своей очереди… К шестнадцатому мая нас точно должны развести.
— А что в мае? — непонимающий взор синих радужек изучал лицо Уокера на предмет какой-то реакции. И она последовала. Скривившись, отец сказал:
— Мама не сказала? — отрицательный ответ, который девушка выразила просто покачав головой. — День их с Фредериком свадьбы.
— Блядство, — тихо выругалась Виктория, залпом выпивая весь чай в чёрной посудине.
— Что блядство, то блядство… — прошептал мужчина вливая в себя свой кофе.
Пообщавшись с отцом и навестив больную бабулю, девушка распрощалась с сестрой и прыгнула в свой Гелик. Спустя ещё два с половиной часа она вернулась в квартиру Мими, где девчонки протусили до самого воскресного вечера. Уокер даже прогуляла один день школы. Дальше сероглазая улетела в Барселону, а Виктория с тяжелым грузом на душе уехала в особняк Фраев. Благодаря все высшие силы за то, что ни Маля, ни Фредерика с Ребеккой не было дома, брюнетка набрала полную ванну горячей воды. Там она и просидела до десяти часов вечера, а потом взялась за домашку, коей скопилось предостаточно за несколько дней.
Как бы она не старалась, замазать все синяки и царапины тоналкой не вышло — синева кровоподтеков все равно виднелась, как не крути. Сцепила волосы в низкий хвост. Тяжело вздохнув, девушка достала из шкафа черные кожаные штаны-скинни с завышенной талией, которые на ней скорее висели: только пояс с серебряной пряжкой спасал их положение. За ними выудила такого же цвета водолазку и короткие ботинки. Поверх надела серебряную подвеску в виде полумесяца. Дополнил образ макияж: неизменные стрелки и ярко-алая помада. Чтобы закрыть огромный синяк под глазом пришлось натянуть огромные солнцезащитные очки, несмотря на пасмурную погоду. Дорога до школы не заняла много времени. По привычке выкурив сигарету, она отправилась на урок истории искусства, где сорок минут слушала рассказ миссис Прад о эпохе классицизма. Там же Виктории и удалось окончательно выспаться.
В отличие от Уокер, Люцифер на первый урок не пошел, поскольку не очень хотел бегать кросс с перепоя. Поэтому решил, что безопаснее послушать нравоучения отца. Та и к тому же страдать полдня не было желания.
— Бать, хватит мне мозги выносить. Я не алкаш, свою меру знаю.
— Ты пришел выпивший, — сухо констатировал Самаэль, кидая кусок омлета в рот.
— Пришел, а не приполз, — с наигранной гордостью произнес Денница-младший.
— Зато позавчера приполз. Люцифер в чём дело? Соскучился по стенам рехаба? — на последней реплике парень просто картинно закатил глаза.
— Либо говоришь, почему накидываешься третий день подряд, как свинья, либо я набираю твой любимый номер телефона, и вечерком ты тусишь не в своей комнате, а под капельницей. Даю тебе две минуты на «подумать», — на самом деле, отец ни в коем случае не хотел давить. Просто слишком сильно переживал за психологическое состояние отпрыска, поэтому пошел на такие отчаянные меры.
— Блять, — на выдохе выпалил юноша, зарываясь пальцами в слегка взлохмаченные волосы.
— Матерись где угодно, только не за столом.
— Ладно.
— Если продолжишь закатывать глаза таким образом, то существует риск больше не увидеть зрачков в зеркале, Люцифер.
— Мне нравится одна девушка, — глаза Самаэля вспыхнули интересом. — Проблема в том, что я ей не нравлюсь.