— Не смей меня трогать, пока я не приказал, — процедил каждое слово, будто перед ним стояла не любимая женщина, а самый заклятый враг. Блондинка пискнула от боли, что пронзила руку, но Фредерик и бровью не повел. С силой швырнул мать своего будущего ребёнка на кровать и плеснул бурой жидкости с резким алкогольным запахом в прозрачный граненый стакан.
Именно в тот вечер в белокурой голове образ любящего мужа если не рухнул, то изрядно пошатнулся. Только стыдно было кому-то в этом признаться — уж слишком много дров наломала. Так и уснула той ночью, тихо всхлипывая в подушку…
***
Ещё через несколько недель Виктория при сборах в школу заметила одну занимательную деталь — волосы поредели настолько, что в некоторых местах виднелись залысины. Горький привкус желчи уже четыре дня не покидал кончик языка девушки — ничто не помогало от него избавиться, даже пресловутые мятные жвачки с охлаждающим эффектом. Но это были не все сюрпризы, что подкидывало ей тело. Открытием стало чувство, будто она песка наелась — зубы начали крошиться, словно фасад в её начальной школе, где директором был лютый коррупционер.
Тонкие ноги едва держали тело Виктории, пока она, облокотившись локтями на стол, пыталась хоть как-то совладать со своим самочувствием. Короткие волосы, небрежно взъерошенные, прилипали к бледному лбу, покрытому испариной. Темные круги плотно засели под голубыми глазами, от чего выпирающие лицевые кости имели ещё более устрашающий вид. Выпирающие позвонки на спине напару с ребрами просвечивались сквозь тонкую черную кофту, что уже практически висела на иссушенных плечиках и тонюсеньких руках. Легкий озноб пробирал тело, заставляя несчастное неистово дрожать, а дыхание участиться.
— Вики, солнце, может останешься дома? — взволнованно причитала Ребекка, наблюдая за дочерью. — Ты совсем плохо выглядишь.
— Я иду, у меня сегодня контрольная, — схватила длинное пальто цвета ночного неба и нацепила на себя. Неуверенными шагами отправилась на улицу, периодически опираясь на стену от потери равновесия — перед глазами плыло.
Словно в тумане добралась до класса, где была не в состоянии сконцентрироваться даже на словах Люцифера, не то чтобы слушать учителя. Ужасно мутило, а тело время от времени дергалось от судорог, что вспышками посещали то руки, то ноги. От всего этого мракобесия её организма гудело в ушах.
Люцифер понимал, что девушка сегодня не в лучшем своем состоянии и пытался особо не лезть с расспросами. Он знал в чем дело, но не знал, как помочь. Отношения между ними были несколько теплее, нежели прежде, но не настолько, чтобы он мог себе позволить завести такой серьёзный разговор и наставлять девицу на путь истинный. Сердце разрывалось на кусочки, мечась от одной части грудины к другой, когда карие омуты натыкались взглядом на осунувшуюся фигуру девушки. Оставалось лишь мрачно хмурить брови и нервно теребить ткань черной рубашки, пока Уокер, как обычно, уводила свой взор в сторону.
— Сегодня о строении скелета человека нам расскажет… — блондинка средних лет опустила взгляд в журнал в поисках жертвы, а ученики вжались в свои кресла, — Виктория Уокер, — девушка никак не отреагировала, тогда учительница повторила:
— Уокер, выйдите, пожалуйста, к доске, — все выжидающе уставились на брюнетку, но и это не помогло. Лишь легкое касание горячих пальцев Люцифера к локтю помогло ей понять, что от неё чего-то ждут.
— Извините, — тихо буркнула по нос, поднимаясь.
Качаясь из стороны в сторону, она ощущала насколько сильно уходит земля из-под ватных ног. Гул в ушах по своей мощности превосходил все существующие и несуществующие показатели нормы. И как только черные ботинки коснулись пола возле учительского стола, девушка рухнула, погружаясь во тьму.
Очнулась спустя продолжительное время в медпункте. Откуда-то доносились голоса: они спорили. Лишь спустя пару минут, до Виктории дошло, что Люцифер спорил с местной медсестрой, которая хотела поднять на уши всех: что администрацию школы, что родителей девочки. Всё же, Люциферу удалось убедить женщину, что они с Викторией друзья, что её маме в положении нельзя волноваться и взял подругу под свою ответственность. Веки были настолько тяжелыми, что держать их открытыми не было сил.
Не теряя ни минуты, Денница взял брюнетку на руки и потащил в свою машину. Умостить девушку удобным образом было задачей не из легких, но он справился. Дрожащими руками подложил брюнетке под шею свой пиджак и набрал знакомый номер телефона:
— Привет, док, есть минутка?
Ещё двадцати минут в пути, и оба оказываются в частной клинике, где их сразу же встречает личный терапевт семьи Денниц, Кристофер Миллер. Уокер так и не пришла в себя, что вогнало Люцифера в самую настоящую панику. А то, что легкое тельце в его руках было до одури холодным, а губы синими, вообще заставляло сердце парня вытворять каскадерские трюки. Врач бережно забрал из рук юноши девушку и отнес в кабинет. Всё это время Люцифер ходил взад-вперед, запуская длинные пальцы в угольные волосы.
— Эвелин! — выглянул из палаты доктор, подзывая медсестру. — Готовь третью палату в интенсивной терапии! И реаниматолога позови! — парень с мольбой в глазах смотрел на Миллера, но тот лишь покачал головой. — Люц, не сейчас — девочку надо стабилизировать.
Кровь моментально отлила от лица а дрожь в руках удвоилась. Чувствуя себя очень скверно, он всё же собрался с духом и позвонил Ребекке с номера телефона Вики.
— Да, милая, — прозвучал мелодичный голос женщины с другого конца.
— Здравствуйте, это не Вики, — голос Люцифера звучал как-то отрешенно. — Она сейчас в больнице, я не знаю подробностей о её состоянии, но…
— Как в больнице? Кто это?
— Это Люцифер, — парень сглотнул ком в горле, — ей стало плохо в школе… Короче говоря, ей нужны какие-то вещи. Я адрес скину смской.
— Да-да, я тогда собираюсь и наберу тебя, когда подъеду.
Как и обещал, сразу же скинул адрес и отправился к кабинету Миллера, откуда вывозили на каталке девушку в бессознательном состоянии. Денница решил не мешать врачам делать свою работу и просто последовал за ними в палату. Практически перед его носом дверь закрыли, мол, пока нельзя. Люцифер осел на полу у двери и безучастно смотрел перед собой, не замечая, как вонзал короткие ногти в кожу ладоней. На душе было мерзопакостно, ведь он мог это всё предотвратить, если бы не боялся говорить с девушкой. Надо было ещё давным давно её сюда увезти, но после боя, как говорится, руками не машут. Есть множество «надо было», но ничего общего с реальностью они, увы, не имеют. Так что остается ждать, ждать и только ждать.
Из размышлений его вырвал звонок собственного телефона.
— Да, бать, — отрешенный голос немного поубавил пыл злого отца.
— Ты почему не на уроках? — голос был строгим и властным, но не настолько, как хотелось бы.
— Вики в больницу отвозил, к Миллеру.
— Оу, — Самаэль смягчился и заметно взволновался, — всё хорошо? Мне приехать? Может нужно что?
— Зачем тебе приезжать? — с явным непониманием спросил сын у отца. Зазвонил другой телефон. — Слушай, я тебе позже перезвоню…
— Да-да, конечно! Говори, если что-то надо.
Ребекка и впрямь приехала быстро. Стремительным шагом шла впереди никакущего Люцифера, пока тот тащил сумку с вещами девушки. Лишь жестами указывал куда сворачивать. За это время врачи справились со своими задачами. Миллер вышел из палаты одним из последних, снимая белую шапочку. На него сразу же уставились две пары взволнованных глаз. Тяжело вздохнув, он пригласил женщину и парня присесть.
— Доигралась ваша девчуля, — устало сел на кресло напротив. — Общее истощение организма — это только то, что я смог диагностировать у неё в бессознательном состоянии. Мы её стабилизировали, восемьдесят-девяносто процентов того, что жить будет. Если бы на пару дней позже привезли, то было бы намного меньше шансов. Предстоит длительный путь состоящий из более глубокой диагностики, лечения и реабилитационных мероприятий. После интенсивной терапии мы переведем девочку в психиатрию, как того требует регламент.