— Ох, ребята, — сказала Галина Ивановна. — Ведь задачи этого типа вам всем уже полагается решать с лёгкостью.
Дня три Галина Ивановна не объясняла нового, без конца всех вызывала, много задавала на дом и брала тетради на проверку.
А на четвёртый день вместо последнего урока устроила воспитательский час.
— Вы сильно разболтались! — объявила она с огорчением. — Уроки домашние готовите кое-как. Словно забыли, что к домашним заданиям надо относиться с таким же вниманием и тщательностью, как к работе в классе. Гусаров, почему у тебя совсем не сделано упражнение по русскому, которое я задавала позавчера? Вчерашнее сделано, хоть и плоховато, а прежнее — нет. Почему?
Гусаров встал и пожал плечами:
— Позавчерашнее? Не знаю. Не успел, наверно.
— Почему не успел? Когда ты учишь уроки?
— Да вот… Учу когда-то…
Ребята засмеялись.
— Смешного мало, — сказала Галина Ивановна. — Именно «когда-то». Я догадываюсь, как у Гусарова, да и у многих из вас проходит время. Вы приходите из школы, обедаете, потом бегаете во дворе. Вернувшись, часто смотрите телевизор. Потом садитесь за уроки. И разве могут быть они хорошо приготовлены, когда вам уже хочется спать? Я не утверждаю, что все ведут себя подобным образом, но повторяю, многие. А Гусаров — безусловно.
Стали обсуждать, что делают ребята, на что тратят время, вернувшись из школы. Оказывается, живут они очень по-разному. Таня Кацман много возится с младшими сестрёнками-двойняшками, помогает бабушке. Назаров часами мастерит модели кораблей. Многие ходят на уроки музыки, несколько ребят — на уроки английского языка. Большинство действительно носится во дворе до самого прихода родителей с работы, а то и гораздо дольше. Тётушка с Племянницей бегают друг к другу по пять раз в день, хорошо хоть, что живут через дом друг от друга. И почти ни у кого нет определённого времени для приготовления уроков.
Галина Ивановна сказала твёрдо:
— К шести часам вечера, в крайнем случае — к половине седьмого, уроки должны быть выучены. Так и договоримся. А на будущей неделе устроим проверку, как мы выполняем своё решение. Посетим ребят на дому, пойдём в такой рейд, я и представители от звёздочек.
Рейд! Рейд! Это же очень интересно. Девочки пришли в волнение, трещали о рейде на всех переменах. И мальчикам было любопытно: ведь рейдов у них ещё не бывало.
Однако прошло пять дней, а в рейд всё не шли: Галине Ивановне было очень некогда.
Потом девочки зашушукались, о чём-то засовещались. Что-то они затеяли, но мальчиков в свои планы не посвятили.
ПУШОК И ОВЧАРКА
Лёшка явился домой возбуждённый. Только что случилось происшествие.
Возвращаясь с прогулки, он вприскочку пробегал мимо двери Лузгиной. Дверь была приоткрыта: из неё шёл чад. Наверно, что-то у Лузгиных подгорело и они проветривали квартиру. Вдруг оттуда выскочил белый пушистый кот. И как раз в этот самый момент сверху спускался жилец из сорок пятой квартиры, сухопарый дядька в мягкой шляпе. Он вёл на поводке огромную овчарку. Овчарка навострила уши и кинулась на кота.
Затем всё произошло с молниеносной быстротой и одновременно. Лёшка бросился вперёд и, на какой-то миг опередив овчарку, выхватил у неё из-под морды сжавшийся белый пушистый комок. Раздался пронзительный девчоночий крик. И окрик дядьки: «Фу-у!» И сдавленный рык овчарки, которую сильно дёрнули за поводок, а потом и за ошейник.
Лёшка стоял, прижимая к себе дрожавшего кота. Дядька быстро уводил пса. Лузгина в дверях заливалась в три ручья.
«Ох, и здоровы эти девчонки реветь!» — подумал Лёшка, протягивая кота Лузгиной.
— Это твой? Что ж ты его выпустила?
— Ой, Кузьмин! — Лузгина уже сияла улыбкой. — Какой ты смелый! У такой собачищи вырвать из пасти моего Пушка! За это я тебе всё-всё прощаю!
— Выискалась! — воскликнул Лёшка. — Чего это мне надо прощать?
— Дразнилки твои. И что задираешься часто… И глупость твою, да всё!
— Глу-упость? — завопил Лёшка. — Сама умная, как… сковородка!
— Ну, разве я не права, что ты очень глупый? — сказала Лузгина.
Лёшка сделал ей: «Бэ-э-э!» Смутился, сообразив, что изображать из себя барана не доказательство ума, и скакнул вверх по лестнице через две ступеньки сразу.
— А Стёпа-то как обрадуется, что ты Пушка спас! — крикнула ему вслед Лузгина. — Ведь он прежде её был. Она мне подарила. А ты всё равно герой!
Конечно, Лёшка во весь голос, размахивая руками, рассказал деду, как овчарка чуть не сожрала кота Лузгиной.