-Убирайся?!-прокричала мама.
-Знаешь, что мам? Я слышал это слово от вас гораздо чаще, чем похвалу. На меня это не действует.-услышав щелчок, повернулся в сторону и увидел отца, который навел пистолет, на меня.-Смешно. Ты меня породил, ты и убьешь...
-Уходи, Тарас. Иначе, я тебя убью.
-Папа!-появился в столовой мой младший брат Даниил и подошел к мужчине.-Убери пистолет.
-Господи!-воскликнула Ванесса.
-Просто уходи, Тарас...-произнесла мать.
-Я понял, что вы просто отказались от меня, в тот момент, когда ваш сын женился на женщине, которую полюбил. А может, вы сделали это со мной намного раньше? Хотя, нет, вы проделали этот трюк с Владом. Точно. Для вас это уже не ново.-посмотрел в глаза матери, а потом папы.-У меня, никогда не было родителей. Вы были заняты чем угодно, но не детьми. Я ухожу сам. Это последний день, когда вы видите меня. Потому, что я выбираю жену.
После я развернулся и пошел прочь. Смысла оставаться не было. Родители уперлись рогами в потолок и их мнение не изменишь.
Все свое детсво я провел на улицах города. Меня воспитал город, но не мать. Приходя домой я слышал и видел очередной скандал родителей. Отец выгонял мать из дома, бил... Бил, но любил.
Однажды я вернулся позже обычного, мне было 14 лет, остался стоять у лестницы, так как папаша трахал мать прямо у стены в гостиной. Той ночью я так и не смог попасть в свою спальню, уснул на лавочке в сквере.
И самое страшное началось тогда, когда отец начал избивать своих детей под предлогом воспитания. Я давал отпор, но и получал больше остальных. Наверное, именно по этой причине я был рад за Влада. Точнее за то, что он рос в детском доме, но те кто живет там, так не думают.
И после такого детства, в котором приходилось выживать, отстаивая свои границы, я неблагодарный?
Выйдя на улицу я резко остановился.
На крыльце дома, который пренадлежит Леденёвым уже много лет, стоял Юдаев. Он курил, и кажется совсем не беспокоился о том, что не у себя дома. Его утепленное зимнее пальто заставляло этого мужчину выглядеть намного старше, чем он есть, но не в этом суть. А в том, что...
-Тараканы в твоей голове уже лихорадочно бегают, Тарас?-усмехнулся.
+++
Привеет мои дорогие! Я немного задержалась с продой, но самое главное, что она теперь тут.
Вы чувствуете, что становится горячо? А все потому, что развязка уже близко...
Глава 29.2
Последнее, что я запомнил - хищная ухмылка Юдаева.
Сейчас, когда мое сознание начинает возвращаться ко мне, я чувствую боль. Затылок мокрый и горит. Должно быть в меня врезался бульдозер и снес голову к чертям.
Сколько прошло времени?..
Я пребываю с состоянии сна и в то же время слышу чью-то болтовню, но вижу свою девчонку. Глаза открыть не могу, а может не хочу. Она так далеко от меня, но я чувствую ее рядом. Даже аромат ее духов витает в воздухе. Странно...
-Глаза открой?!-рычит на меня мужик, а после обливает ледяной водой. Наверное, решил меня закалить в тридцатиградусный мороз. Но мне так похрен, что я продолжаю бездействовать.-Бля... Он не реагирует, шулер.
-Так ты бы его переехал сразу что ли! Чтоб уж наверняка.
После мне влепили смачного леща и с трудом, но я открыл глаза.
Перед собой я увидел все того же Горченко, а позади него стоял Шипов. Услышав крик, который говорил о невыносимой боли, я повернул голову в сторону и увидел Степана Калючникова.
О, вся банда в сборе!..
Степа, резал моего отца, в прямом смысле этого слова. В груди поселилась ярость, но я ведь хотел спасти... Теперь это не моя вина, правда?
-Очнулся, Тарас?-послышался позади голос Юдаева.-Оставь его, Степан.
-Может я немного отдохну вместе с девкой. Она такая аппетитная...-мечтательно заявил Калючка.
-Только попробуй...-хрипло выдал я.-Мою сестру не трогать. Иначе, найду и убью.
-Смелый ты!-выдал Юдаев.-Степа, баб не трогать. Девки продолжают род мужа.
-Так мне, это, как раз надо продолжить!-заржал шип.
-Я сказал нет?! Пошли отсюда?!-заорал Юдаев и чуть спокойнее произнес.-Баб сюда, шулер.
-Понял.
Сфокусировавшись на помещении, осмотрелся. Это место было похоже на завод, который прекратил свою работу как минимум лет 20 назад. Здесь было холодно и темно, но висящая надо мной лампочка позволяла хоть немного разглядеть это место.
В паре метров от меня сидел отец. Он был, точно также как и я, привязан к стулу. Была лишь одна маленькая деталь, которая являлась страшной. Впервые, Эдуард Леденёв, появляется в моих глазах в таком виде. Его рубашка порвана, лицо превратилось в кашу, широкая грудь изрезана ножом. Пока я был в отрубоне, его пытали.