Девочка у озера
Девочка у озера.
Пролог.
Аня бежала по длинному коридору. Слезы застилали ей глаза, боль сжимала сердце, а в ушах звучал голос, неумолимо догоняющих ее, преследователей. Она свернула в первую же открытую дверь и затаилась, пытаясь не всхлипывать.
Дверь захлопнули и приперли чем-то тяжелым, в следующую минуту погасло дежурное освещение. К горю прибавился дикий страх, и она закричала от безысходности.
- Кончай орать, - услышала вдруг она и замолчала.
Вслед за голосом она услышала звук, словно что-то пилят. В свете полной луны она увидела мальчика, который деловито подпиливал ножки у стула. Мальчик повернул голову и спокойно спросил:
- Ты кто?
- Аня. Я - новенькая.
- Новенькие обычно осенью прибывают.
- Папе надо было уехать надолго, он договорился, чтобы меня раньше взяли, - она снова заплакала.
- Ты в "нулевку"?
Девочка всхлипнула и кивнула.
В коридоре раздались голоса.
- Кто выключил свет? Что за безобразие?
- Это директор, - сказал мальчик, оглядываясь вокруг, его взгляд остановился на окне, - я сейчас вылезу, потом ты. Прыгай, не бойся. Я тебя поймаю.
Аня кивнула. Он дал ей ножовку.
- Держи, потом сбросишь мне, - он исчез в окне.
Дверь распахнулась, вспыхнул свет, и директор увидела в своем кабинете Аню с ножовкой в руках, кучу опилок и стул с подпиленными ножками.
- Что ты здесь делаешь? - директор отчеканила каждое слово.
Аня, испытывая животный страх, заплакала снова. Она рыдала и причитала, свободной рукой размазывая слезы.
- У меня... сегодня день рождения, а папа не приеха-а-ал! - ножовка брякнула на пол, и Аня разрыдалась по-настоящему...
* * *
Утром двери столовой распахнулись, и все дети замерли. По проходу чеканным шагом шла директор закрытого интерната Изольда Георгиевна. За ней, опустив голову, плелась девочка лет пяти - шести, явно из "нулевки". Теперь взгляды двадцати детей были прикованы к ней.
Изольда Георгиевна безошибочно встала за спиной вчерашнего мальчика.
- Аня, кто из детей был вчера в моем кабинете?
Девочка робко оглянулась и снова уткнулась в пол.
- Я не знаю...
- Что? Говори громче!
- Выключили свет, и я не успела увидеть, кто там был, - почти шепотом закончила Аня.
- Ясно. Садись за свой стол. В десять всем на занятия.
Аня, на негнущихся ногах, под пристальными взглядами детей, опустилась на свой стульчик, когда она потянулась за ложкой, рука ее заметно дрожала.
- Плакса - вакса, ябеда - корябеда... - прошипела ее соседка по столу.
- Смирнова, закрой рот и ешь! - последовал тут же окрик воспитательницы.
За ним последовал пинок под столом, в следующую секунду Смирнову кто-то огрел по голове.
- Горин, встать! - звук отъезжающего стула, - твой завтрак закончен.
Мальчишка ухмыльнулся и вышел из столовой. Аня узнала в нем своего вчерашнего знакомого, но не издала ни звука...
То лето было напоено зноем и ароматом цветов. Наверное, это было бы чудесное лето, если бы только Аня не оказалась в этом интернате.
У папы не было выхода, внушала она себе, но это плохо помогало. У папы было много работы, а за Аней нужен присмотр. Мамы у нее не было. Папа показывал ей снимок красивой женщины и говорил, что это ее мама, но это Ане ни о чем не говорило. У нее всегда был папа, это она знала точно. И еще они ездили иногда в странное место, где все ходили грустные, и нельзя было бегать, и папа там долго сидел у какой-то таблички в земле...
Аня поболтала ногами. Она сидела на деревянном причале у небольшого озера, подернутого кувшинками и заросшего камышами. В воздухе звенели комары, в роще щебетали птицы, а на душе было скверно...
Мальчик подошел почти бесшумно и сел рядом.
- Изольда решила, что это ты подпилила ее стул?
- Сначала - да, а потом - нет.
- Тебе сильно попало?
- Я не помню, - тихо сказала она прерывающимся голосом, содрогаясь от воспоминаний о вчерашнем.
- А чего ты так ревела?
- У меня вчера был день рождения, а папа так и не приехал, - она снова всхлипнула.
- А сколько тебе исполнилось?
- Шесть.
- "Нулевка", - кивнул мальчик и встал, - ладно, спасибо, что не выдала.
- А зачем ты это сделал? - Аня вытерла, с готовностью набежавшие, слезы.
- Изольда очень вредная.
- Она же директор, самая главная, - с ужасом прошептала Аня.
- Ну и что? - мальчик пожал плечами.
- Севка! - раздался из рощицы истошный вопль. – Ну, где ты там?!
- Сейчас, иду! Ладно, пока.
- Пока, - Аня опустила голову и снова поболтала ногами.
Скоро две недели, как она здесь. Все это время она старательно пыталась быть одна. Ей не хотелось ни играть, ни разговаривать. Она только мечтала о том, как приедет папа и скажет, что ей больше не надо здесь оставаться, и они снова заживут вдвоем у них дома. И Тимошка по ней скучает. Перед глазами сразу встала забавная мордашка морской свинки. Как он ест кукурузу, как берет яблочко своими лапками, словно ручками...