- Деточка, что с тобой?!
- Они решили, что это я, - мрачно ответила Анна.
- О, Господи...
- Мария Николаевна, спасибо, что помогли, - купюра перешла из рук в руки, - помните: никому ни слова о том, что вы здесь увидели. Никаких сплетен с соседями или членами своей семьи. Остальное - уберете завтра. До свиданья, - он закрыл дверь.
- Спасибо вам, Всеволод Михайлович, вам уже, наверное, тоже пора, - Анна посмотрела на часы - десять вечера.
- Я останусь здесь на всякий случай. Тот, кто это сделал, может вернуться.
- Тогда, располагайтесь, где вам будет удобно, - Анна сама без сил опустилась на диван.
Адвокат снял пиджак с галстуком и повесил все аккуратно на стул.
- Вы хоть что-то ели сегодня? - спросил он.
Анна задумалась и покачала головой.
- Так я и думал, - Всеволод Михайлович ушел на кухню.
Анна закрыла глаза и видимо придремала.
- Извините, но должен вас разбудить, - он мягко потряс ее за здоровое плечо, - вот, поешьте и нам надо еще поработать.
Анна вопросительно посмотрела на него.
- Завтра мы идем на допрос, нам вручили повестку. А я еще не знаю, что здесь произошло, - Всеволод Михайлович сел напротив и принялся за еду.
Она тоже почувствовала голод и взяла бутерброд. Когда они поели, он унес все в кухню и сел за чистый стол, раскрыв свой большой рабочий блокнот.
- Итак?
Итак... Она потерла лоб левой рукой. С чего начать?
- Я вернулась из института около двух. Они довольно громко разговаривали... Я переоделась и спустилась в кухню, когда раздался этот звук... Как резкий хлопок, я не поняла, в чем дело, но мачеха так закричала, что я пошла в кабинет. После второго хлопка вопли прекратились.
- Вы ее не любили? - адвокат поднял глаза от блокнота.
- Я ее ненавидела, - четко сказала Анна.
- Так, вы вошли. Дальше?
- С мачехой было все понятно, но отец был еще жив, я позвонила в 03. Там было занято, тогда я позвонила в Службу спасения. Пока я говорила, я почувствовала за спиной движение. Я знала, где отец держит пистолет...
- Вы умеете обращаться с оружием?
- Как все - стреляла по банкам.
- Из этого пистолета?
- Конечно, - Анна пожала плечами и сморщилась от боли, - раньше я любила разбирать его и смазывать.
- Патроны хранились отдельно?
- Нет, он был всегда заряжен.
- Итак, вы взяли пистолет и?..
- Резко обернулась и выстрелила.
- Вы стреляли, не разглядев толком, кто перед вами?
- Он мелькнул в дверях.
- В руках у него ничего не было?
- Я не успела разглядеть.
- А если бы это была Машенька или ребята из Службы спасения?
- Нет, Машеньку я бы сразу узнала, и она была у нас накануне, это не ее день. Для службы спасения было еще рано. Это был чужой и, потом, я, все равно, промахнулась.
Адвокат потер подбородок, глядя на записи. Зазвонил телефон и он, не поворачиваясь, снял трубку.
- Да? Горин слушает, да. Да. Все по плану, я буду. Все документы готовы, ничего не меняется. Да, - он положил трубку и медленно повернулся.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Всеволод... Сева... Горин...
- Помнишь, значит, - он присел на край стола и смотрел на нее.
- Ты... Вы... Ты... Все это время...
- Я сам узнал только сегодня, когда увидел твое детское фото, - он взял снимок в руки и снова посмотрел на девочку у озера.
- Все это время... - прошептала она, - папа ездил тогда за тобой. Я ему все рассказала, и он поехал. Я вас ждала целый день, но он приехал один, тебя уже забрали родители...
- В это время мы были уже в Европе. Через два года после этого, твой отец вытащил нас из Южной Америки накануне путча. За нами пришла машина. На нас было забронировано три места на борту британского самолета, - голос его звучал отстранено, его взгляд задумчиво скользил по снимку в руках. - Отец не полетел. Он отправил нас, а сам остался. Больше я его не видел, - он поставил снимок и перевел взгляд на Анну, - твой отец встретил нас в аэропорту, представился давним другом отца и взял на себя заботу о нас, - он усмехнулся, - сегодня я узнал, почему, - он смотрел ей прямо в глаза, - твой отец стал мне настоящим другом и наставником. Школа, институт, стажировки... Все прошло под его неусыпным контролем. Потом он взял меня в свою фирму. Но за все эти годы он ни разу не намекнул мне... - он замолчал, погрузившись в воспоминания.
- Все это время ты был так близко, - тихо проговорила Анна и потерла лоб рукой, - даже не верится...
Сева взял в руки блокнот и снова сел на свое место. Очки в тонкой оправе заняли свое место на носу.
- У тебя близорукость? - спросила она.
- Дальнозоркость, - сухо сказа он и, просмотрев записи, поднял голову, - вы не слышали, о чем они спорили?
Анна поняла, что вечер воспоминаний закончен. Осторожно отслонившись на спинку дивана, она сказала:
- Нет.
- Какие у них были отношения?
- Большой любви у них не было, - теперь ее голос звучал холодно.
- А что у них было? - терпеливо спросил Всеволод Михайлович.
- Я до сих пор не знаю, почему он на ней женился. То есть, она-то наплела ему, что беременна, но это было полной чушью, - она резко встала с дивана, от боли прошла судорога по лицу, но она словно ничего не почувствовала. - Она никогда не была беременна от моего отца. Беременеть ей было нечем, - подойдя к отцовскому столу, Анна взяла с него зажигалку и закурила, - у нее был неудачный аборт в четырнадцать лет.
- Откуда вы знаете?
- Когда они объявили о свадьбе, я наняла частного детектива, и он неплохо поработал, - Анна извлекла из отцовского сейфа толстый желтый конверт и протянула его Горину.
Тот был явно удивлен ее прагматичностью, но машинально перебрал бумаги.
- Когда я прочитала отчет, картина была более чем печальна. Я решила показать документы отцу... - она воткнула окурок в пепельницу и резко повернулась к нему, - он мне не поверил. Он накричал на меня, сказал, что мне пора взрослеть и перестать быть "папенькиной дочкой", - она потерла висок и нервно взяла вторую сигарету, Горин молча наблюдал за ней, - есть поговорка, - продолжила она, - "Ночная кукушка дневную перекукует". Это как раз наш случай. Он словно оглох и ослеп. Она просаживала его деньги, совершала немыслимые покупки, - она глубоко затянулась, - словом, я велела детективу продолжить наблюдение. Он обнаружил, что мадам открыла счет в одном из банков и потихоньку скачивает туда деньги, - Анна достала второй конверт.
Горин пролистал содержимое - отчеты, фотографии, копии банковских документов.
- Кроме того, выяснилось, что у нее есть сообщник, возможно любовник, которого она регулярно навещала. Как раз сегодня я должна была получить информацию о том, кто он и о характере их отношений.
- Конверт не пришел?
- Нет. Или он пропал. В любом случае, завтра мне надо будет навестить детектива и прояснить ситуацию.
- Агентство "БАРС", - прочитал Горин оттиск на конверте, - Балашов, Абрамов, Ромашин, Сергеев. С кем из них вы работали? - Горин отложил конверт и достал записную книжку.
- С Балашовым. Но работали все.
Горин кивнул и набрал номер.
- Мариш, привет. Муж твой дома? Тебе повезло, дай-ка ему трубочкой, - он засмеялся, - спасибо, Мариш, забегу как-нибудь, ага, - он тут же стер улыбку с лица, - Гриш, привет. Я на минутку. Ты работал по делу "Мадам"? Да. Тут такое дело, ситуация разрешилась. Третий конверт был отправлен? Ага, так... Нет, нет. Хорошо, завтра подъеду. Да, она сидит передо мной, все в порядке. Завтра объясню. Пока, - он положил трубку, - конверт доставили сегодня. Вручили лично.
- Я его не видела. Если и вручили, то не мне.
Горин потер переносицу и глаза.
- Ваша мачеха знала о том, что за ней следят? Понятно, что саму слежку она не засекла, но, может, ваш отец ей как-то намекнул или прямо сказал?
- Не знаю.
- Так. Вернемся к вашему выстрелу. Вы услышали... Что?
- Шаги. Звук шагов... Движение...
- Вы обернулись и...
- Он метнулся через коридор, - Анна прикрыла глаза, восстанавливая картину, - все темное, в коридоре не было света, и я решила, что он в черном...
- Руки. Что было в руках? Почему вы решили, что он опасен?
- Чужой в доме уже опасность, меня так учили, - отрезала Анна, - что было в руках, не помню...
- Вот это говорить нельзя ни в коем случае, о том, что вас так учили. Достаточно первой части фразы.
- Хорошо.
- Значит, вы точно знали, что это не домработница, не Служба спасения, он был весь в темном. Его лицо было закрыто?
- Да, шапка с такой прорезью для глаз.
- Брови, глаза? Черные, светлые?
- Не рассмотрела.
Так они просидели до двух ночи. Потом Горин помог Анне устроиться на ночь. Действие обезболивающего кончилось, и она едва сдерживалась, чтобы не застонать, фиксатор на шее не давал устроиться на подушке.
- Что же мне теперь, сидя спать? - всхлипнула Анна.
- Почти, - Горин обложил ее подушками, - спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Он вышел, погасив свет.