– Знаешь, какая ты на вкус?
Ничего тогда ему не ответила, сделала морду кирпичом и отвернулась, слыша только его тихий смех и голос.
– Охрененная, Ясь. Так бы и сожрал!
Ой, как же я его ненавидела, вот кто бы знал. До красных всполохов перед глазами.
В среду Аверин пошел дальше. Одеваясь на учебу, я вдруг вздрогнула, когда он неожиданно обнял меня со спины, поцеловал в шею, а потом и прикусил мочку уха со словами:
– Прости, не удержался.
Я же только гадливо отерла места нашего соприкосновения ладонью и изобразила рвотный позыв, а он заливисто расхохотался, кидаясь ко мне с целью повторить свой подвиг, но я с воплями ринулась бежать прочь. Помогло.
В четверг он пригласил меня на каток, но я послала его в дальние дали. Итог? Ну такой себе – Аверин все-таки привез нас в «Сокольники», там мы минут двадцать поорали друг на друга, но заставить меня выйти на лед было невозможно. Так и уехали, не солоно хлебавши.
В пятницу, уже даже не спрашивая моего разрешения, сводный встретил меня после учебы и отвез кататься на картинге. Участвовать в этом безумии я на отрез отказалась, но парень-администратор так рьяно меня уговаривал, что я сдалась и все-таки уселась в чертову коробульку на колесиках. Довод был один, но исчерпывающий:
– Девушка, меня уволят, если вы не прокатитесь, билет-то уже оплачен.
Было весело, если не брать в расчет то, что Аверин-скотина отчебучил уже после заезда. Как настоящий джентльмен помог мне выбраться из карта и снять шлем, а потом испортил всю картину, обнял меня, смачно поцеловал в губы и, смотря на все того же администратора, выдал:
– Такая злюка сегодня. И как я ее вообще терплю в своей жизни?
Боги! Мне хотелось его прибить прямо там же. Не знаю уж как удержалась, но только фыркнула и демонстративно гадливо отерла губы. Что в ответ? Очередная порция заливистого смеха.
В выходные было чуть легче. В гости к нам из Соснового Бора приехал дед Иван. Качал головой, видя очевидную роскошь дома Авериных, но с дядей Пашей общался легко, видя, что этот мужчина совсем другой, нежели мой родной и нерадивый отец – Дмитрий Довлатов. Да что там – тут просто небо и земля – другого сравнения и не придумаешь. А еще дед Иван уж больно пристально смотрел на Демьяна, потом на меня, поджимал губы и хмурил брови. Но сказать, ничего не сказал, кроме того, что задал мне, уже перед выездом в аэропорт, закономерный вопрос:
– Ярочка, детка, тебя твой сводный брат хоть не обижает?
– Не обижает, деда, – не моргнув и глазом соврала я.
– Ну и хорошо.
И уехал, а для меня началась очередная изматывающая неделя рядом с Ним.
В понедельник Аверин решил отдаться на волю странным философским размышлениям и вдруг спросил меня по пути в университет.
– Ясь, а вот ты мне скажи. А если бы я был толстым, страшным, прыщавым додиком, то ты тоже бы стала со мной играть в ту самую игру?
– Какую игру, Аверин? – вздохнула я и закатила глаза.
– «Разведи сводного» называется, – пояснил парень.
– Ах, эта игра. Сомнительно, – все-таки изрекла я.
– Ага. Тогда получается, что я тебя как парень все-таки заинтересовал и целоваться со мной тебе на самом деле было не так уж и неприятно, – разулыбался он.
– Совсем неприятно, Ян, – покачала отрицательно я головой.
– А я тебя ж не только целовал, Ясь. Я все-все помню, – потянул сводный упырь и я тут же вспыхнула от стыда.
– Замолчи! – закрыла я уши руками и зажмурилась.
– И знаешь какие выводы мне напрашиваются? – рассмеялся он, а я зарычала с досады.
– Не знаю и знать не хочу!
– А я все-таки тебе поведаю. Так вот, Яся, выводы таковы, что тебе настолько понравилось целоваться со мной, что ты даже не заметила, как мои руки побывали там, где…
– Заткнись! – закричала я, дыша рвано и сбивчиво.
Хохочет сволочь. Ему нравится моя реакция, а я ничего не могу с собой поделать, меня просто трясет всю от еле сдерживаемой ярости и всепоглощающего стыда за то, что я позволила ему непозволительное.
– Я трогал тебя, Яся. А теперь планирую хорошенечко все рассмотреть. Чуток подразнилась, но там ни в счет, я хочу больше.
– Отсохнет твоя хотелка, вангую!
И опять заржал, а потом, притормозив на красный сигнал светофора, потянулся ко мне, но успел только чмокнуть в щеку со словами:
– Боже, я тебя обожаю!
Вторник, среда и четверг не принесли мне передышки. Аверин конкретно зажимал меня по углам, дважды вламывался ко мне в спальню, один раз умудрился скрутить меня в углу, облапать и все-таки присосаться пиявкой к губам. Дважды пытался затащить меня в кинотеатр, но оба раза провалился. В четверг, после пар даже сподобился подарить мне букет нежно-зеленых и белых пион.