Но настрой у меня был более, чем боевой. Только запала хватило не на долго. Злость прошла уже на подъезде к городу. Осталась только, перекрывающая кислород, ревность.
Да, друзья, это была она. Чувство, которое я испытал впервые, но настолько ярко, что у меня погорели все предохранители, к чертям собачьим. Всю ночь я безбожно квасил, а еще представлял как мою сводную гадину обслуживает гребаный Кирюша.
– Да пошла ты на хрен из моей головы! – орал я как чумной, только вот все бес толку – Ярослава, как ядовитый шип, сидела в моих мыслях и даже не думала сваливать.
Я в ту ночь прошел все круги Ада, ребята. Все! Сначала я ее просто люто ненавидел. Потом думал вернуться и выбить чертовому Евсееву все зубы, чтобы он знал, что протягивать свои тощие грабарки к моему категорически запрещено. Дальше я забил на этого урода и просто хотел добраться до Довлатовой, чтобы уже донести до ее замшелых мозгов, что все, приехали! Моя Ярослава.
– Только моя, – шептал я уже в полубреду под толщей пьяных мыслей. Даже дважды вызвал такси и дважды же его и отменил, понимая бесперспективность всех своих действий.
Тысячу раз я писал, стирал и снова ей писал тонны бесполезных по сути сообщений.
«Не делай этого».
«Вернись домой».
«Ну как же так, Яся?»
Благо ничего не отправил, иначе на утро я бы сам себя не простил. Но даже в том дурмане, что я был, я четко понимал, что все, сделай я хоть что-то подобное, и это будет позор восьмидесятого уровня, если не хуже. Уже глубокой ночью додумался выключить телефон и зашвырнуть его с глаз долой. Ибо желание дозвониться до нее буквально колошматило меня по мозгам. Но я вывез. А потом просто отключился на диване, пребывая в состоянии нестояния.
На пары проспал. Естественно, блин.
Проснулся и тут же захотел отойти на тот свет, ибо во рту нагадили кошаки, а в голове играли на тромбоне мои горячо любимые тараканы.
– Господи, забери меня к себе! – стонал я, разминая затекшие мышцы, но потом все же дополз до душа и таблетки обезболивающего. Почти ожил. Почти не труп.
Разыскал телефон, вызвал такси и двинул на последнюю пару. Там я и вцепил свое спасение – Ветрова. Про Громова можно было забыть – потеряли пацана. Кинул только один взгляд, замечая, как он облизывает глазами Малиновскую, скривился и больше на него не смотрел. Свят, свят, свят!
– Хочешь так же? – прыснул Ромка, – Будешь ходить, пускать слюнки как душевнобольной на какую-нить бабенку, м-м?
– Я лучше буду пускать слюнки на всех подряд. Так можно? – приподнял вопросительно брови, четко понимая, что все – пора. Никаких больше зеленоглазых и пухлогубых сводных. В топку, друзья!
И мы ушли в отрыв. Прямо в конкретный такой. Лучшая зона в клубе, самый дорогой алкоголь и обалденные девочки. И ни одна из них не даст мне заднюю, ни одна не скажет «нет», ни одна не посмотрит в сторону другого мужика, пока я полирую ее взглядом.
Ни одна, кроме этой гребаной сводной гадины! Зарычал с досады и тут же впился губами в рядом сидящую девчонку. Отлепился, чертыхнулся. Замутило. Отер губы и поднял на Ветрова несчастный взгляд.
– Какого художника, Аверин? – спросил он меня, а я только пожал плечами. А что сказать? Ну не хотел я эту. Не хотел и все тут.
Но упорства мне было не занимать. Я снова и снова искал поплывшим взглядом хоть что-то подходящее. Нашел. Уволок в приват. Долго мучил себя и ее, а потом заржал как конь, не веря в то, что происходит. Гребаный стыд! Мне двадцать один, так просто не бывает…
Вернулся за столик и в очередной раз полыхнул ненавистью, проклиная ядовитую сводную, которая отравила меня своим существованием. И все, опять двадцать пять. Схватил телефон, но тут же от себя его откинул. Ой, дебил! И знаете, наверное, я бы все-таки опростоволосился тогда и все-таки вызвонил бы ее, чтобы сказать ей все, что я о ней думаю. Если бы не одно «но». То самое, которое позволило привести мои мозги в порядок и остудить кровь.
Старое, доброе и проверенное средство. Жаль только я сразу про него не вспомнил.
Глава 52
POV Ян
Я откинулся на мягкую кожу VIP-зоны, достал из пачки отраву и от души наполнил легкие ядовитыми смолами. Выдохнул и прищурился, а потом плотоядно улыбнулся.
– Шах, – показал я подбородком в сторону только что появившейся на этаже группы людей.
Ветров тут же повернулся, а потом скривился, будто разом сожрал целый лимон без сахара.
– Чертило гнойный, – выдал свой вердикт Рома, и я тут же с ним согласился, – Днюху прихвостня своего праздновать пришел.