– Да? – услышали мы звучный баритон Демида.
– Громов, любимый мой, приезжай ко мне на дачу, тут дело жизни и смерти, у нас все пузырики опустошились, – и в завершении своей речи икнул.
– Я не могу, Рома…
– П…почему? – недоуменно спросил блондин.
– Я умер и попал в рай, вот почему…
– Я прокляну тебя, так и знай! – негодовал парень.
– Решай свои проблемы сам, я тебя умоляю…
– И Аверин тоже проклянет!
– Ах, еще и Аверин…
– И Стасичка тоже! Так и знай, подлый предатель!
– М-м, а Гордеева вы как в свою секту завербовали?
– Мы Шаха в «Газгольдере» отмудохали, а он нас спас.
– А-а-а, ясно…
– Ехай давай, не понти, Гром, – буквально взвыл Рома, и Демид сдался.
И да, приперся он со своей ненаглядной Малиновской, которую мы все дружно потискали. Ну, а что, нормальная деваха, прямо конфетка. И даже казалось, что она искренна по отношению к нашему разрисованному другу. Но это ладно, так, демагогия. А суть, да дело были таковы, что мы уже не хотели в магазин, а вновь искали на свою задницу приключений.
– Поехали уже Громов, не томи, нам в Москву надо. Правда же, мальчики? – верещал Рома.
– Очень надо, Демидушка-Лапушка, – икая, выдал я и тут же полез на заднее сидение Мерседеса, а за мной подались и остальные два оболтуса.
Но стоило только всем занять свои места, как Ветров застонал и неразборчиво выдал:
– Дёма! Дём?
– Ну что тебе надобно, старче? – со вздохом спросил мой парень.
– Я считаю, что все, хватит. Хорошего помаленьку. Бросай Малиновскую, вот прям щас. Мне тут сидеть неудобно, – и наш дружный ржач прокатился по салону автомобиля.
– Ты сейчас пешком пойдешь, Ром, если не заткнешься, – фыркнул Громов.
– Не, я заткнуться не могу. У меня душа поет! Врубай музло, я петь буду!
Ну и Демид вывернул по направлению обратно в город и врубил радио на всю катушку, только чтобы больше не слушать этого синего горемыку. Наугад и погромче. И тут же салон автомобиля затопило звуками Бритни Спирс, поющей о том, что она опять это сделала.
– О-о-о, врубай громче, Гром! – заорал я, а Гордеев и Ветров уже схватили невидимые микрофоны и во всю глотку подпевали певице, да так артистично, что Малиновская не смогла сдержать смеха и просто загибалась от истерики, вытирая проступившие слезы.
Но и это был не предел!
Громов, дурашливо двигая головой в такт и вытягивая губы трубочкой, тоже начал завывать припев, устроив из этого целое представление. Это была какая-то офигительная ретро-станция, под звуки которой мы еще добрых полчаса дико веселилась, со всей страстью предаваясь самозабвенному кривлянию.
– Пацаны, до Нового года осталось две недели, а мы так и не решили, где отмечаем, – немного переведя дух спросил Ветров.
– Я – пас, если Агата согласится быть со мной, – выдал Громов, стрельнув глазами в сторону своей девушки и в груди у меня как-то странно заныло.
– Агата, не соглашайся, он говнюк! – выдал Рома, и мы вновь чуть ли не взвизгнула от веселья, – Ну а ты чего, Аверин?
– А я это…, – вдруг растерялся я, а потом еще раз посмотрел на Демида и Агату, но отвел глаза, – короче…, – сглотнул и все для себя в тот момент решил, сам же и офигевая от того, к чему я, в конечном счете, пришел, – я с предками.
И после этого моего ответа, все хором начали злостно улюлюкать и подкалывать меня. Черт, да, парни хотели знать подробности, а я просто мечтал, чтобы эти самые подробности у меня появились. Пока же я имел не многое. Девушка, от которой меня вштырило – не моя. И вчерашнюю ночь она провела в постели с Кирюшей, тогда как я даже смотреть на других не мог.
И вся моя потухшая злость всколыхнулась в душе мутным и гнилым осадком. Я ненавидел ее.
Но отказаться уже не мог.
Глава 53
POV Ян
Домой, на Рублевку, приехал опять на такси. За руль был сесть не способен. Ехал туда и все внутри замирало. Вдруг я войду внутрь, а там окажется, что Она опять у расчудесного Кирюши?
Я ее тогда точно придушу, к чертовой бабушке. А потом и этого смертника до кучи.
Подъехали к родным воротам, и я вышел из тачки, подошел к калитке, а потом еще долго стоял, упершись лбом в ледяной металл двери. Сглотнул, медленно покачал головой и сам себе удивился. Ну и чего на меня нашло?
Открыл створку и медленно побрел в сторону входной двери, а там на входе поскользнулся и со всего маху приземлился на пятую точку. Тут же заржал как конь, а в дверях прихожей появилась причитающая Светлана.