Невольно поднимаю взгляд, представляя, как моя капелька сейчас спит в своей постели, и думаю, что, наверное, не пережила бы, если бы с ней что-то случилось.
Включаю холодную воду и умываюсь. Надо успокоиться и тоже лечь спать, иначе завтра я просто не встану на работу.
Достаю из шкафа чай с ромашкой, включаю чайник и решаю выпить немного успокающего напитка, чтобы легче заснуть.
Не представляю, как завтра смотреть в глаза Торецкому. Создала человеку проблем. Он их не обязан решать, и вообще хоть как-то помогать мне.
Прикусив губу, беру телефон со столешницы и открываю контакты.
Правильно ли то, что я ни разу сама ему не позвонила и не узнала, как решился вопрос по ремонту машин?
Может, он считает, что я настолько наглая — взяла и свалила на него ситуацию, которую сама создала своей беспечностью?
Зубы вонзаются в губу до крови. Возле номера Торецкого нажимаю значок сообщений и, пока не передумала, быстро набираю.
"Добрый вечер, Максим Константинович, извините, что поздно. Как решился вопрос с аварией? Какова сумма ущерба? Вы скажите, пожалуйста, я покрою все расходы".
Конечно, я прекрасно знаю, что в данном случае, мне придётся обо всём рассказать Игорю, и это будет катастрофа. Но, наверное, поступить иначе — это верх наглости.
Пока я жду ответа, наливаю чай и сажусь за стол, уперев взгляд в большое витражное окно, за цветными окнами которого сверкают фонари во дворе нашего дома.
До встречи с Игорем я привыкла жить по-разному, но вот Ксюша с рождения в тепличных условиях. Сможет ли она сменить образ жизни? Вдруг потом она обвинит меня в том, что я забрала её от отца?
Телефон вибрирует, и резко поставив стакан с чаем на стол, беру моюильник в руки и открываю мессенджер.
"Вам не стоит беспокоиться об этом. Я же сказал. С вашей дочкой всё в порядке?"
"Да. Она в порядке. Я не могу не беспокоиться, Максим Константинович. Вы не обязаны решать эту проблему. Я ведь сама виновата".
Отправляю сообщение и снова жду ответа. Но на этот раз Торецкий ничего не отвечает.
Чувствую себя ужасно глупо. С одной стороны, я ведь правильно все сделала. А с другой — как будто навязываюсь.
К чёрту это всё. Мне нужно поспать.
Споласкиваю стакан под водой, после чего иду к себе в комнату, но на пол пути останавливаюсь и вместо этого захожу к дочке. Ложусь спать с ней. Такая возможность у меня есть только тогда, когда нет Игоря.
Может быть, мне действительно не стоит работать ведь, если бы я не отвлекалась, а занималась только дочкой, то ситуации на парковке не возникло бы…
Нет, Аня. Не говори глупости. Если ты не будешь работать, то потеряешь возможность убежать. И тогда ты точно здесь погибнешь. И никто не знает, как Игорь будет вести себя с Ксюшей через пару лет. Это сейчас он хороший папа, но кто может утверждать, что и потом будет так же?
Ты должна быть сильной. Должна привести задуманное в реальность. Для лучшей жизни. Своей и дочки.
Грохот внизу заставляет меня подскочить и вздрогнуть. Сначала я не понимаю, откуда шум. Может, домработница осталась на ночь? Но потом по тяжёлым шагам на лестнице я понимаю, что это Игорь.
Да, я научилась различать его по одному только шагу…
Быстро подрываюсь с постели и распахиваю дверь детской в надежде успеть выйти и добежать до своей спальни, но в упор сталкиваюсь с мужем.
— Игорь…
— Доброй ночи, жёнушка, — выдыхает мне в лицо пары алкоголя.
Он что, пьян? Никогда раньше от него так не несло виски.
— Ты… пил?
— А ты считаешь, что в праве задавать мне подобные вопросы?
Он не просто пил. Он очень много выпил, судя по тому, как бегают его глаза.
— Ты ведь… никогда раньше не напивался. Что-то случилось? Я думала… ты не вернёшься сегодня домой…
— А ты и не хотела, чтобы я возвращался, так ведь? — его мутный взгляд скользит мне за спину, где спит дочка. — У тебя были другие планы, да, жёнушка?
— О чём ты? Я… хотела ложиться спать. Уже шла к себе. Вот и всё, — машинально передергиваю плечами, потому что тон Игоря мне не нравится. Становится жутко не по себе. И очень страшно.
Делаю шаг вперёд, чтобы обойти мужа.
— Я тебя не отпускал, — рука поднимается передо мной и упирается в стену, преграждая путь к отступлению.
— Ты шумишь. Разбудишь дочку.
— Ах, ты о дочке думаешь, — тянет Игорь и недобро усмехается. — Надо же. Как мило с твоей стороны.
Обхватываю плечи двумя руками и снова пытаюсь протиснуться между стеной и рукой мужа.
— Тебе нужно проспаться.