Я хочу, чтобы она понимала, что в праве решать, какой ей быть. Что ни один мужчина не может указывать ей. Больше всего на свете я боюсь, что Ксю сталкнется с такой ситуацией, как моя. Пусть она сейчас знает, как быть не должно.
Когда дочка засыпает, я поднимаюсь с постели и выключаю телевизор. Становится слышно, что происходит в доме. Звук тяжёлых шагов стихает возле нашей двери, а затем возобновляется. Спустя мгновение я слышу, как хлопает дверь комнаты Тора.
Значит, он вернулся.
Мурашки пробегают по коже. Максим столько раз целовал меня сегодня… Я, наконец, чувствую себя живой. Моё тело становится чувствительным. Появляются новые желания и мысли.
Даже сейчас, стоя посреди полутемной комнаты, я ощущаю, как он будто бы касается меня. Скользит пальцами по спине. Ныряет рукой под полы халата.
Желанной. Вот какой я чувствую себя.
Прикусив губу, перевожу взгляд на спящую дочку. Подхожу к постели и целую её в лоб. Затем иду к шкафу. После работы я забежала ещё раз в магазин. Только теперь покупала не офисную одежду.
Мне захотелось полностью сменить гардероб. В том числе, приобрести новое нижнее бельё.
С трепетом беру с полки комплект, от созерцания которого у меня сегодня в магазине пылали щёки.
Это кружевное неглиже чёрного цвета. Почти прозрачное, но невероятно красивое и будто невесомое.
Распаковываю, сбрасываю с себя халат и надеваю неглиже, наслаждаясь, как прохладный шёлк мягко скользит по коже. Оно просто великолепное. Я в нём похожа на Шерон Стоун.
Интересно, как бы отреагировал Максим, если бы увидел меня в этом?
"Ты же сама знаешь ответ… И можешь проверить…"
Зарываю лицо в ладони, чувствуя, как оно снова начинает пылать.
Неужели я осмелюсь? А с другой стороны, чего мне бояться? Я ведь сама этого хочу.
Накидываю на плечи халатик из этого же комплекта и бесшумно выхожу из комнаты. Ступая босыми ногами по покрытому ковралином полу, двигаюсь в сторону спальни Торецкого, но у соседней двери вдруг слышу шум льющейся воды. Получается, он в душе.
Не будет ли слишком смело, если я войду?
Мы провели вместе одну ночь, и то не полноценную. Не оттолкнет ли его моё поведение?
Нет. Это вряд ли про Тора. Может, кто-то и растерялся бы или даже почувствовал бы отвращение, но только не он.
Касаюсь пальцами ручки двери и нажимаю. Не заперто.
Я толкаю дверь вперёд.
Пар тут же обдает щёки. Ничего не видно, будто я попала в густой туман. Но спустя несколько шагов я, наконец, могу разглядеть Максима. Он стоит за стеклянной дверью душевой кабины спиной ко мне. Голова опущена. С потолка на него льётся мощный поток воды.
Я как завороженная наблюдаю, как по его спине стекают бесчисленные струйки. Они словно обводят каждую мышцу. Какое крепкое у него тело. К такому хочется прижиматься.
Я вытягиваю руку и мысленно представляю, как провожу по его телу пальцами. На подушечках остаётся влага. Горячая.
Будто бы услышав мои мысли, Тор резко поворачивается. Наши взгляды сталкиваются. Мой, наверное, вопрошающий, а его выжидающий.
Я шумно дышу. Грудь вздымается, губы нервно дрожат. Я кусаю их, чтобы успокоиться.
"Ты сама пришла. Ты должна сделать шаг, который навсегда уничтожит оставшееся расстояние между вами".
Выдыхаю и, прикрыв глаза, резко сбрасываю с себя халат, оставшись в одном неглиже. А когда распахиваю веки снова, Тор стоит передо мной. Высокий, мокрый, абсолютно голый.
Рывком он притягивает меня к себе и подхватывает за бёдра. Я машинально обхватываю ногами талию мужчины. Максим заносит меня в душевую кабину под тёплые струи воды и вжимает спиной в мокрую стену.
Глава 45
Аня
Мокро и скользко. А ещё очень горячо, будто я попала в жерло вулкана. Пульс зашкаливает от ощущений, а сердце шарахает по рёбрам так, что мне становится страшно, как бы оно не вылетело из груди и не разлетелось вдребезги, ударившись о пол душевой кабины.
Мне страшно. Наверное, я глупая. А может, это нормально — бояться? После стольких лет фактически насилия…
Кончиком языка Максим скользит по мочке моего уха и чуть прикусывает зубами.
— Не случится ничего, чего бы ты не хотела, — хрипит Торецкий.
Он как всегда. Будто менталист или телепат. Будто умеет считывать мысли и страхи.
Его руки скользят по моему телу. Сдавливают, ласкают, изучают. Каждый изгиб, каждую впадину. Ничего не остаётся без его внимания.
Неглиже, которое я купила и надела специально для него, довольно быстро оказывается на полу, будто самая обыкновенная мокрая тряпка. Но оно мне больше не нужно.