— И что, карлики поверили в легенду, что придумал Тир? — поинтересовалась Кама.
— Сначала ко мне относились с подозрением, но родители малышей, которые стали моими друзьями оказались ванами, поэтому смогли переубедить соплеменников. Конечно, постоянно надо было быть начеку, ведь я не вампирша, хотя и изучила привычки этих тварей, до конца понять их сущность так и не смогла. Особенно беспокойно было ночью, когда преображалась.
— Ты упомянула о рабах. Они совсем безвольные? Возможно, это наше будущее, хотелось бы знать, чего ожидать.
— Рабы живут в худших условиях, чем другие карлики: их плохо кормят, избивают.
— А к тебе как относились?
— Чуть лучше, чем к рабам. На меня тоже пытались воздействовать магией, но она не подействовала. Карлики-ваны — злые и бездушные твари, а рабы — безвольные существа. Для усиления действия чар аристократы добавляют в пищу какое-то снадобье, так же, как тебе, сестрица.
— Значит, работала с рабами?
— Все уродцы должны работать, кроме ванов. Одни на плантациях, другие — слугами. Распоряжается у них Главный Страж. Если хотят поощрить кого-то, то дают выходной или делают прислугой своих дочерей и жён. Но это не лучше, чем трудиться на плантациях, потому что карлицы очень жестоки к слугам. Бывали случаи, что забивали служанок до смерти.
— Ну и нравы у них! Даже я себе такого не позволяла, — царевна фыркнула, а когда сестра посмотрела на неё осуждающе, тут же замолчала, опустив голову.
— Я думаю, что агрессию каким-то образом провоцируют, потому что малыши у них? сама доброта, но при достижении определённого возраста они резко меняются. Мои подопечные, те, кого я когда-то спасла, стали злыми и жестокими через полгода нашего знакомства, — царица печально вздохнула. — Но всю степень коварства Тёмного осознала, лишь когда он провернул свой фокус с горлинкой. Вся моя свобода дана была с тем лишь, чтобы я изучила все тоннели, отыскала тайный проход к укреплениям орлиан, вовремя «нашла» и «вылечила» девушку, подружилась с ней, «уберегла» и привела прямо к крепости, принадлежавшей моему любимому. Безжалостную необоримую убийцу. И, как видишь, до сих пор злодею всё удавалось. Уверена, что он не мог не просчитать варианта, при котором жертвы ускользнут. И все подробности узнаем, когда торжествующий монстр, смеясь, поведает всё, пиная ногами отрезанные головы наших любимых.
— Думаешь, Рад уже мёртв? — задумчиво произнесла младшая царевна. — Конечно, мною, такой, не заинтересуется, но всё же больно думать, что никогда не встретимся.
— Хотела бы успокоить, но не могу, — Кима слабо улыбнулась.
— Знаешь, как-то от твоих историй легче не стало, давай о другом поговорим… А как ты бы хотела встретиться с Орианом? Расскажи, а! Ты же такая мастерица до подобных повествований. Помнишь, как ты сочиняла истории о нашем будущем, о большой любви, дружной семье, заботливых мужьях?! Давай помечтаем о том, чего, возможно, никогда не будет!
— Ох, что с тобой делать? Так и быть, — Кима смутилась. — Давай помечтаем. В общем, вот как я хотела бы, чтобы всё произошло. Я буду рассказывать, как будто всё так и будет, только не перебивай.
— Хорошо, — прошептала Кама, подвигаясь вплотную к сестре и устраиваясь удобнее на ворохе соломы.
— А вдруг мои страстные желания услышит Творец и поймёт, как же я люблю Ориана, — мечтательно проронила Кима, обнимая сестру. Она закрыла глаза и начала рассказ, страстно желая, чтобы её мечты сбылись.
«— Кима! Радость моя! Как я счастлив! — шепчет жених мой, кидается, как хищник на жертву, покрывая шею и грудь быстрыми жадными поцелуями.
Я пытаюсь высвободиться, прошептав:
— Погоди, Ориан… — но мужчина не слышит ни одного слова, воспринимая только звук голоса, который для него звучит, как музыка небесных сфер для тоскующей души.
И бережно уложив меня на кровать, начинает страстно лобызать тело. Сначала поглаживает каждую стопу, потом покрывает поцелуями бёдра, а когда добирается до живота, то я, бедная девушка, до этого пытавшаяся разъяснить ситуацию, уже не могу вымолвить ни слова от охватившего блаженства.
— Ах, нет сил противиться! — решаю я. — Сегодня ночью буду с ним и запомню его объятия, даже если отвернётся от меня.
Прижимаюсь всем телом к любимому, заставив его издать стон. Шутливо выскользнув из объятий, оказываюсь сверху и начинаю осыпать поцелуями тело любимого.
Если до этого момента жених мой хоть что-то соображал, то теперь лишается последнего самообладания.