- Вот теперь ты точно закончил, - проинформировал он брата, направляясь к двери.
- Девочке нужен отец, - крикнул ему в след Хьюго Гордон.
- Вот и займись этим, - посоветовал граф, захлопывая за собой дверь.
- Селиг!
Ответа не последовало. Хьюго Гордон схватил наполовину пустой бокал, одним глотком осушил выпивку, потом плеснул еще и выпил. Он уселся на стул, не выпуская из рук бутылки. Сегодня он решил напиться. Еще раз наполнив бокал, он насмешливым жестом поднял его и произнес тост с мрачной улыбкой на губах.
- Твое здоровье, Розамунда Роксбери, чтобы душа твоя вечно горела в аду! – откинув голову, он снова опустошил стакан. Его мутный взгляд вернулся к бутылке, которой поигрывали руки.
Он в отчем доме, - усмехнулся он. – Ничего страшного, если он уснет прямо здесь, а утром его найдут. Хьюго знал дорогу в погреб, его вечеринка может продолжаться всю ночь напролет, а Дейзи или Кити не прочь составить приятную компанию. Ему нравились доступные крошки, с ними легко и просто и они знают свое место.
Селиг без приключений добрался до своих покоев. Здесь была тяжелая мебель эпохи Генриха VIII, выдержанная в темно-ореховых тонах, тяжелые кремовые портьеры и красочные гобелены, украшающие стены и сохраняющие тепло. В большом камине весело потрескивал огонь? Зажженный заботливой рукой камердинера, тут же на кресле лежал бархатный зеленый халат, огромная постель под роскошным балдахином была разобрана и ждала хозяина.
Селиг покачал головой, раздеваясь. Сколько раз он повторял камердинеру, чтобы он прекратил класть на кровать длинную ночную сорочку. Граф скомкал ее и запустил мячик в самый дальний угол комнаты. От одеял и простыни исходило тепло – значит, миссис Соуди опять выиграла в словесной дуэли. Бедный Роджер, покачал он головой. Его камердинер так и не научился справляться с властной экономкой, которая в очередной раз показала, кто правит в доме.
Раздевшись, Селиг с блаженным вздохом опустился в горячую ванну, от которой поднимался приятный пар. Откинув голову на медный бортик ванны, он прикрыл кошачьи глаза, испытывая наслаждение от легких прикосновений, омывающих усталое, напряженное тело. Бешеная скачка утомила тренированное тело, которое быстро восстанавливалось в теплой воде. Миссис Соуди просто подарок, млея, подумал он.
Его большая рука с длинными тонкими пальцами потянулась к кубку, в котором, как он знал, был налит его любимый теплый пунш. Он вспомнил неприятный инцидент с братом и поморщился. Как же ему не нравилось, что Хьюго Гордон Роксбери оказался в его доме, а он ничего не может сделать. Все началось с женщины, а Селиг даже не мог выгнать брата из замка, чтобы неприглядная правда не выплыла наружу. Розамунда сделала врагами родных братьев, посеяв сомнения в их душах. Как же теперь он может доверять Хьюго и верить женщинам после всего, что с ним произошло.
Обо всем Селиг узнал лишь три года назад. Тогда все было по-другому. У него была милая семья – жена, дочь, брат и остальные родные, общение с которыми сейчас он свел до минимума. Его малютка Мелисент радовала глаз и одаривала отца любовью, на которое только было способно ее маленькое сердечко. Его жена, - цинично усмехнулся он, - добродетельная Розамунда, она выглядела такой невинной и добропорядочной. Как же он ошибался! – Селиг покачал головой. – Его жена оказалась самой настоящей шлюхой, умело скрывающей свои похождения от глаз недогадливого графа. Пока Селиг отсутствовал, она вовсю развлекалась с конюхами, соседями, словом, со всеми, сто носил брюки. Она даже прельстила его брата.
В поисках Розамунды Бриджуотер шел по заросшему саду поместья. Сад оказался пуст, только садовник, склонившийся над ранними цветами, выбирал самые красивые для букета. Селиг решил заглянуть на конюшню, у них с женой была общая страсть – лошади. Граф только что вернулся и, бросив поводья слуге, бросился в замок на поиски жены. Он не предупредил о возвращении, желая сделать сюрприз: его дела закончились раньше, и он поспешил к семье. Дома оказалась четырехлетняя Мелисент, которая радостно улыбаясь, протянула ему маленькие ручки. Селиг осторожно прижал дочь к груди и поцеловал пухлую щечку, потом передал ребенка няне. В замке Розамунды не оказалось. Роксбери вздохнул, повернулся и пошел на задний двор к конюшням. Он вошел в прохладное здание и направился к комнате, где хранилась упряжь. Оттуда он услышал голос Розамунды. Улыбнувшись, Селиг шагнул к закрытой двери, собрался ее открыть, но вдруг резко отдернул руку: раздался еще один голос – мужской, низкий, глубокий… ласкающий. Затем вскрикнула Розамунда.