Его спутник – Луи Дюпре – был года на четыре старше. Если Анри обладал статной фигурой, то Луи имел широкую кость и обладал кряжистой фигурой, как у крестьянина, привыкшего к тяжелой работе. Его волосы были насыщенного темно-каштанового цвета, в карих глазах читался вызов любому, кто на него не так посмотрит.
Оказавшись в гостиной, они удостоили Элвину быстрым взглядом и сразу же сосредоточились на ребенке и девушке, лежащей без сознания. Обоих мужчин поразил спокойный и невинный вид англичанки. Есть от чего потерять голову, да и ненависть Элвины стала понятной – эта девушка достойная соперница. Ну что ж, они должны помочь мадмуазель Лейн, ведь дочь графа в их руках. Как же приятно иметь дело с людьми, которые при помощи других хотят решить собственные проблемы, не задавая лишних вопросов.
- Вы хорошо поработали, мадам, - похвалил Анри.
- Я выполнила свою часть сделки, месье, - ответила она. – Теперь вы должны избавить меня от этой девицы! Я не хочу ее видеть. Никогда!
- Это мы уже поняли, - насмешливо сказал Дюпре, поглядывая на спутника.
- Ну что ж, - ухмыльнулся он. – Можно отсылать письмо графу.
- Какое письмо? – недоуменно нахмурилась Элвина. – Я не знаю…
- Зачем вам забивать голову лишними инструкциями, мадам? – мягко спросил Анри. – Это игра монсеньора. Вы знаете ровно столько, сколько нужно.
В душу женщины заполз страх. Она просчиталась, и ее использовали, как пешку в чужой игре. Она совершенно забыла, что де Гиз всегда действует наверняка и никто, кроме него самого, не знает всех тайных замыслов. Он написал письмо, которое подтолкнуло ее в нужном направлении, а своим людям отдал приказ, соответствующий исполнению его планов.
- Генрих не мог так поступить со мной, - пролепетала она. – Мы же с ним близкие друзья.
- Таких близких подруг, как вы, - насмешливо отозвался Луи, - у герцога хватает и без вас.
Элвина побледнела от нанесенного оскорбления. Она замахнулась, намереваясь влепить пощечину обидчику, но Луи перехватил руку и отшвырнул ее от себя. Женщина отлетела от француза и упала на диван, едва не задев ребенка. В сумрачном взоре загорелась ненависть.
- Я все расскажу Селигу, - пообещала она, потирая больное место.
- Вы самая настоящая дура, Элвина! – резко оборвал ее Анри. – Неужели мы позволим смешать наши карты? – он приблизился к побледневшей англичанке, которая вжалась в угол дивана. – К тому же он догадается и о вашем участии в похищении дочери.
- Что вы хотите сделать со мной? – заикаясь, спросила она.
- Испробуйте свое зелье на себе, mon cheri[1], - предложил Делакруа.
- Я не буду пить! – затрясла она головой.
- Выбор за вами, - невозмутимо ответил он, доставая из ножен острый кинжал и поигрывая им перед лицом испуганной леди. Элвина, как загипнотизированная, не могла отвести глаз от смертоносного оружия. – Или чай, или это. После чая вы проснетесь, а после кинжала – уж точно нет.
Элвина перевела взгляд на чашку. Теперь она не казалась ей такой страшной. Если выбирать между жизнью и смертью… она еще найдет способ отомстить Гизу, который использовал ее и бросил. Она взяла чашку и осушила ее, испепеляя мужчин грозным взором. Анри дотянулся до чайника и налил еще. Элвина испугалась по-настоящему:
- Это опасно…
Делакруа приставил кинжал к хрупкому горлу.
- Выбирай, - предложил он.
Женщина сделала несколько глотков и хотела уже опустить чашку, но француз неумолимым движением прижал ее к губам Элвины.
- До дна!
Она вынуждена была подчиниться. Анри успел подхватить выскользнувшую из рук хрупкую вещицу и поставил ее на стол.
- Приятных сновидений, Элвина. Теперь вы нам не помешаете.
Леди Лейн закрыла глаза, проклиная французов и погружаясь в сон. Она догадывалась, что проспит около полутора суток и действительно не сможет помешать в осуществлении далеко идущих планов Гиза.
Удостоверившись, что хозяйка спокойно спит, Анри поднял на руки Мелисент. Девочка доверчиво прильнула к теплой мужской груди, не подозревая об нависшей опасности. Луи устроил поудобнее Элвину, чтобы она не упала на пол и не наставила синяков.
- Бери девушку и пошли, - перешел на родной язык Анри.
Дюпре наклонился над Денизой и без усилий поднял ее на руки. Она была легкой, как пушинка. Женская голова бессильно откинулась назад, а одна черная прядь выпала из растрепавшегося пучка. Мужчины пошли со своими ношами в другой конец замка, открыли потайную дверь и оказались за стенами Маунт-холла.