- Все будет хорошо, Дениза, - участливо сказал он, стараясь подбодрить. – Генрих не чудовище. Он такой же, как и все мужчины. Он не причинит вам боли.
- Успокоили, - огрызнулась она, сверкнув глазами. – Это же мне уготована дорога в его постель!
- Представляйте на его месте Хьюго, если вам станет легче, - пожал Селиг плечами: не впечатленный выпадом девушки.
- Обязательно так и сделаю. Благодарю за дельный совет, - в женском голосе слышалось презрение. – Если у вас опустились руки, у меня нет. Я выберусь, с вами или без вас.
- Со шхуны не удерете.
- Знаю, но в Дьепе можно попробовать, - не согласилась она.
- Желаю удачи.
Дениза забралась с ногами на койку и укуталась в одеяло.
- Сегодня я хочу выспаться, милорд.
- Я не собираюсь мешать, Дениза, - насмешливо отозвался он. – Завтра сложный день. Мне и самому необходим отдых.
- Вот и прекрасно, - проворчала она.
Селиг держал в руке бокал и задумчиво смотрел на темную жидкость. Его не покидало смутное чувство, что девушка обманула его.
- Ваш дядя бил вас? – неожиданно спросил Роксбери.
- Что? – вздрогнула Дениза.
- Он бил вас?
- Почему вы спрашиваете? – судорожно сжимая кулаки, спросила она.
От Роксбери не ускользнуло волнение и страх. Неужели это правда? В груди закипел гнев такой силы, что он испугался ярости и желания убить мерзавца.
- Мне показалось, вы солгали Мелисент.
- Вам это только показалось, - отрезала девушка.
- Дениза, - укоризненно покачал он головой. – Не делайте из меня дурака.
- А что вы хотите от меня услышать, милорд? – яростно спросила она. – Я должна была сказать ребенку, что дядя презирал и ненавидел меня за незаконное появление на свет? Или рассказать ей, как он избил меня в тринадцать лет, и я пролежала почти месяц в постели, а потом тетя уговорила отправить меня монастырь? – Она уже почти кричала. – Это не для детских ушей, сэр!
Из глаз Денизы потекли злые слезы, которые она зло смахнула. Она возненавидела мужчину за то, что он заставил рассказать о прошлом, увидел ее слабость и беззащитность перед горечью прошлого. Девушка отвернулась от него и, шмыгнув носом, претворилась, что уснула.
Роксбери неподвижно сидел в кресле, потрясенный до глубины души. Он не мог понять ее дядю. Как можно так жестоко обращаться с ребенком? Он видел, что боль не исчезла в сердце Денизы, только притупилась с годами, а обида до сих пор жила в ней.
Вдруг его поразила неприятная мысль, заставившая похолодеть. А чем он лучше? Он тоже плохо относится к маленькой девочке, которая любит его всем сердцем, ждет мимолетной ласки. Мелисент может быть дочерью его брата, но она не виновата в падении Розамунды. Она – невинный ребенок, нуждающийся в отцовской любви. Все слова Денизы, сказанные у хижины, правда. Поэтому они и задели так сильно, девушка знала, о чем говорит, она видела в Мелисент себя и хотела помочь малышке.
Селиг посмотрел на напряженную женскую спину. Если им удастся выбраться из лап Гиза, он изменится и окружит дочь родительской заботой. И уж точно не уволит Денизу, ему нужна помощь, чтобы вернуть Мелисент. Граф поддался порыву, встал и прилег рядом с девушкой, прижав заледенелое тело к груди. Дениза напряглась, почувствовав мужские руки, и приготовилась дать отпор. Но Селиг не приставал к ней, он просто держал ее в объятиях и успокаивающе поглаживал холодные пальцы. Дениза расслабилась, принимая мужскую ласку, не чувствуя угрозы. Селиг утешал ее, не говоря ни слова, а ей необходимы были понимание и сочувствие. Иногда легче рассказать страшную правду почти незнакомому человеку, чем близкому. С удивлением она поняла, что горечь прошлого отпустила ее, она отпустила боль и начала исцеляться.
Поутру отвесные скалы и высокие холмы Дьепа выросли перед ними, напоминая великолепные ворота. При отливе суда не могли входить в порт из-за грязи и ила, лежавшего на дне толстым слоем, однако во время утреннего прилива проход в гавань был свободен. Здесь, на причале, во всю суетились портовые служащие. Они входили на корабли, и после тщательного досмотра судна пассажирам разрешалось ступить на французскую землю.