Некоторое время они оба внимательно всматривались в темноту, потом Бригг сказал:
– Единственная наша надежда в другом поезде. Насколько я знаю, ночные экспрессы отходят довольно часто.
Уоллер чуть-чуть дернул плечом.
– Расписание давно полетело к чертям, – равнодушно ответил он. – Наш поезд опоздал с отправлением на несколько часов. Я бы на твоем месте не рассчитывал, что кто-то поспеет к нам в ближайшее время. Кроме того, обезьяны могли взорвать пути позади нас.
– Синклер мог бы сказать нам точнее, – робко предложил Бригг. – Он знает расписание наизусть. Может, сходить и спросить его?
Уоллер вдруг схватил Бригга за руку и крепко сжал. Бригг проследил за его взглядом и увидел появляющиеся из-за деревьев тени. В следующую секунду снова закипел бой.
На этот раз партизаны, как и предвидел офицер-гуркха, атаковали поезд сразу с двух сторон. Выстрелы загремели и с фронта, и с тыла. В ту же секунду вспыхнул прожектор Синклера. Его луч скользнул по траве и выхватил из мрака коленчатые стволы бамбуков и желтые лица бегущих бандитов.
– Беглый огонь! – негромко приказал Уоллер, и Бригг удивленно посмотрел на него. Ему показалось – в этих словах было что-то наигранное, театральное. Но Уоллер, сосредоточенный и суровый, уже припал к своему коротенькому «стэну», направив ствол вверх по склону. Он бил короткими, яростными очередями, и Бригг, вдруг осознав, что ему снова угрожает опасность, взялся за винтовку, все еще потрясенный спокойствием и властной уверенностью пехотинца, который только что признавался, как ему страшно.
Но времени на раздумья не оставалось – бандиты рвались к искалеченному поезду. Встречный огонь заставил многих залечь; многие были убиты и, падая, ударялись о землю с тупым каменным стуком, но банда, как видно, была очень большой, и пулеметы тарахтели не переставая, посылая пулю за пулей вслед лучу курсового прожектора.
Синклер стоял за установкой и со спокойствием автомата поворачивал прожектор то вправо, то влево, бросая луч то дальше, то ближе, то вдоль холмов, то по обеим сторонам поезда. Когда сноп света скользнул по крышам вагонов и упал на поляну перед людьми Уоллера, Бригг впервые разглядел, как много здесь бандитов. Заметив приближающийся луч, они падали в траву и снова вскакивали на ноги, когда он уходил дальше, но Синклер коварно возвращал прожектор назад, выхватывая из темноты застывшие в нелепых позах фигуры и слепя противника.
– Господи, – ахнул Бригг. – Да их тут, как на стадионе!
Он снова начал стрелять, торопливо перезаряжая винтовку, когда в магазине кончались патроны. Краем глаза он видел, как летчик, лежавший последним в цепи, вдруг дернулся и привстал, а потом повалился лицом вниз, точно куль с тряпьем.
Но они сумели отбить атаку. И гуркхи, отстреливавшиеся с другой стороны поезда, тоже. Бандиты отступили под деревья, и бой сразу затих.
– Как ты думаешь, скольких мы убили? – спросил Бригг Уоллера. Он внутренне ликовал от того, что остался жив и даже застрелил еще нескольких врагов.
– Пойди посчитай, – огрызнулся Уоллер, впрочем, без всякой враждебности. – Кто его знает?… Одно ясно – через пару минут они снова полезут. Им нужно поскорее с нами покончить.
– Может быть, они не полезут, – с надеждой сказал Бригг, испуганный уверенностью Уоллера.
Тот не отвечал минуты две, потом негромко сказал:
– Вот они. – И громче: – Приготовиться! Огонь!!!
На этот раз атаку ничто не могло остановить. Сильный шквальный огонь вывел из строя прожектор, и он, странно похожий на игрушечный барабан, отлетел прямо в руки Синклеру. Смертельно раненый пулеметчик упал на пулеметы и стал медленно сползать по ним, как пьяница по столбу. Услышав, что пулемет замолчал, один из гуркхов, засевших под бронированным вагоном, с обезьяньей ловкостью вскочил на его высокий борт и стал карабкаться вверх, но партизаны тоже не зевали. Они застрелили его, когда гуркха был на самом верху, и он, перегнувшись пополам, свалился вниз. Следующие две пули попали Синклеру в живот, выбросив его из броневаго-на в ров возле полотна.
Ничего этого Бригг не видел – он был в ужасе. Бандиты атаковали с такой яростью, что казалось, они вот-вот сметут немногочисленных защитников поезда. Пока был жив Уоллер, Бригг еще как-то держался и даже стрелял навскидку по бегущим от леса фигурам, но внезапно маленький пехотинец удивленно вздрогнул, уронил голову на свой горячий «стэн», а потом откатился в сторону.
И тогда Бригг не выдержал. Вскочив с насыпи, он стремглав побежал вдоль рва, волоча ногу, словно клоун на манеже. Спотыкаясь о трупы и брошенное оружие, он скользил по грязи, вскакивал и бежал дальше, громко крича и обращаясь не то к своим, не то к врагам:
– Я за помощью! Я пошел за помощью!!!
Бандиты уже почти овладели поездом; только в одном из вагонов все еще отстреливались несколько гуркхов. Выстрелы звучали теперь значительно реже, в темноте раздавались только хриплые стоны, всхлипывания и тупые удары падающих тел. От этих звуков и бежал Бригг, бежал почти с детской непосредственностью, бежал, не помня себя от ужаса, прямо к деревьям, из-за которых и появились партизаны, атаковавшие поезд с тыла. Он спешил за помощью. Куда – этого Бригг не знал, но бежал и бежал…
Синклер пришел в себя и пошевелился. Он лежал на самом дне рва в грязной луже, которая понемногу пополнялась его собственной кровью. Стрельба почти прекратилась, и Синклер слышал голоса, быстрые шаги и чей-то плач.